Книга Огнев на линии любви, страница 65 – Лина Коваль

– Нога ведь левая, – пожимаю плечами. – За рулем я ездить могу.

– Ладно… Приготовлю тебе куриный суп. Или… может, что-нибудь хочешь?

Я опускаю взгляд на ее губы: розовые, увлажненные и красивые до одури. Мыслей миллион, и ни одной о еде.

– Ог-нев, вот что ты за человек? – смеется Еся в голос.

– Минет хочу, – киваю невозмутимо. – Чисто как калеке, – подмигиваю.

Фюрер не обижается. Заливисто смеется и накрывает ладонью мой стояк через шорты. Поглаживает его основательно так. Со всем присущим ей милосердием.

– Только после обеда, больной, – загадочно произносит, все же поднимаясь и прикрывая за собой дверь.

Я, забросив руки за голову, пялюсь в потолок и слушаю доносящиеся из кухни уютные, домашние звуки. Блаженно потягиваюсь.

А может в этих больничных и есть что-то?..

Кемарю недолго. До тех пор, пока не слышу визг и не срываюсь с места, совершенно забыв о костыле.

– Что? – выскакиваю в коридор.

Нога ноет и просит пощады.

– Это… кто?! – Еся с половником в левой руке пялится на грязное рыжее чудовище у порога.

Искорка, прячась за хозяйку, принюхивается и негостеприимно шипит.

Блядь! Забыл…

– Это Вася… – потираю затылок, физически ощущая, что мой любимый минет машет мне платочком и скрывается за поворотом до лучшего случая.

– Вася?..

– Угу.

– Откуда он здесь?

– Я… привез.

Масштаб катастрофы впечатляет. Фюрер приближается к кошаку, нагибается и быстро хватает свой сапог из-под морды. Осматривает его.

Принюхиваюсь, все уже понимая.

Страшное случается. Еся морщится, стискивает половник и шипит:

– Ну держись, Огнев!..

– И что? Теперь у вас два рыжих кота? – ошарашенно смотрит на мои зимние угги Ленка.

Это была единственная обувь, в которой было целесообразно выйти на улицу в минус два градуса. В туфлях я бы околела.

– Да, – беспечно отвечаю. – Теперь их двое.

Подруга крутит у виска.

– Ну вы и отбитые, Огневы!.. Оба! Как на подбор! И нашли же друг друга…

Я пожимаю плечами и здороваюсь с медсестрой, которая, забрав у нас направления на медосмотр, скрывается за дверью кабинета с табличкой «Офтальмолог».

– За сапоги я бы убила, Еся! – никак не может успокоиться Ленка.

– Ладно уж, – вздыхаю мечтательно.

Подумаешь, сапоги… Антон сказал, новые купит! Какие захочу. Лишь бы не обижалась.

Мы полвечера занимались тем, что отмывали и обрабатывали от блох спасенного на пожаре Антоном Ваську. А наша Искорка так смотрела… Я почувствовала себя предательницей и оставшиеся полвечера проревела.

– Это просто коты, – повторял Огнев, поглаживая меня по голове. – У них мозга с чайную ложку. Че ты ревешь, Есь?

Но поток слез было не остановить. Даже шуточками Антона, что мои глаза – это единственный брандспойт, которым он не умеет управлять. Очень остроумно!..

– Файер, – слышу из кабинета.

– Пошла, – вздыхаю, поднимаясь с лавки и поправляя сумку на плече. – Ты потом домой?

– Ага. Я уже все прошла.

– Жалко, что я опоздала…

Мы с Антоном проспали. Потом пришлось исполнить его желание, как калеке. И еще раз в душе. Там уже по старой схеме – как сироте.

Прости меня, Господи!..

В общем, все сокровенные желания спасателя Огнева этим утром были исполнены, и он при полном параде поехал общаться с новыми покупателями очередного шедевра мототюнинга.

– Ой, там такая эпичная акушерка принимает. Людмила Михална. Руки у нее огромные и сама… уютная. Говорят, из сельской поликлиники перевели, – посмеивается Ленка. – Прикинь, посоветовала мне не менять партнеров чаще, чем раз в год. Женское здоровье, говорит, смену тренажеров не любит. И где мне найти такого, чтоб на год? Они же все, как колготки двадцать ден, одноразовые.