Книга Мороз.К.О. - мэр Елкино, страница 83 – Лина Коваль

— Антивозрастная? — приподнимает тонкие брови мама.

Я киваю.

Честно говоря, не вижу проблемы, потому что ей явно не шестнадцать, но чувствую, что проблема есть — уж слишком елейно улыбается Молочница…

Блин!..

— Спасибо, Ника, — Дарья Константиновна поджимает губы и убирает коробку, а я растерянно смотрю на Костю.

Он быстро исправляет ситуацию своим подарком — путевкой в загородный санаторий для пенсионеров.

М-да.

Двойные стандарты.

На этот подарок Дарья Константиновна не обижается, а хлопает в ладоши и радуется, а затем искренне благодарит сына.

Перед уходом мы сталкиваемся с Аней в коридоре и обмениваемся телефонами. Возможно, ее доброе ко мне отношение — это хитрый расчет, чтобы сплавить к нам мальчишек на выходные, но я решаю, что это будет платой за союзника.

— Константин сказал, вы в этом году планируете поступать? — спрашивает мама, когда мы одеваемся у порога.

— Да. В Медакадемию, но я все буду успевать, вы не переживайте. Я на машине, планирую ездить в Елкино каждый день с учебы.

— А разве ты не поедешь с Костей в Нижний Новгород?

— Куда? — инстинктивно оборачиваюсь на него. — Ты в командировку собираешься?

— А ты разве не знаешь, что его переводят?..

Одновременно со смешками улавливаю грубоватое: «Мама, я же попросил!».

Внутренности тут же опаляет стыдом и еще чем-то… Не очень приятным. Липким и мерзким.

Вдруг нестерпимо плакать хочется, и вся эта игра на протяжении вечера не кажется мне забавной. Две ошалевшие тетки, одна из которых годится мне в бабушки, несколько часов меня достают, я обороняюсь и стараюсь отстоять своего мужчину.

А у меня, извините, ни кольца нет, ни информации о его переводе.

Я вообще человек левый, получается? Вот так по беспределу? Мне ничего не сказал, а с мамой поделился?.. Так выходит?

— Я пойду, — говорю, быстро открывая дверь. — До свиданья.

— Ника, — слышится сзади.

— Костя…

— Костя-я-я… — слышится из квартиры.

Сначала кажется, что он за мной не пошел, и мне хочется его убить. Потом я чувствую тяжелое дыхание и шаги за спиной, но желание убить никуда не девается.

— Ника, малыш. Ну, погоди… Куда ты втопила?

— Отстань. Иди к своей Паутине.

— Не знаю такой.

— Поедешь вместе с ней, — всхлипываю от обиды. — Будете вместе там…

— Чего?

— Ничего!.. Почему ты мне не сказал? — спрашиваю, останавливаясь.

На улице стемнело и стало гораздо холоднее. Ежусь в тонком плаще.

— Я сам только сегодня узнал. Позвонил маме, потому что она давно об этом мечтала, решил сделать подарок на день рождения.

— Жаль, что у меня сегодня нет дня рождения, — всхлипываю от обиды и прикрываю лицо ладонями. — Так бы ты и мне сказал…

— Ника.

— Ну, что Ника? Что, Ника? — взрываюсь и злюсь. — Кольцо ты не купил и в Нижний Новгород без меня собрался…

— Никуда я без тебя не собрался!..

С губ срываются рыдания. Это все портит. Сложно строить из себя сильную и независимую, когда ты слабая и зависимая от его рук, губ и других частей тела.

— Ты сдурела? — смеется Костя, пораженный моей реакцией. Пытается меня обнять, но я его отпихиваю.

Кажется, мы на пороге первой серьезной ссоры с выяснением отношений.

— Это ты сдурел. Отвали!..

— Ника! Не базарь так, — его голос становится строгим, а лицо серьезным.

Боюсь-боюсь.

— Базарят бабки на базаре, мы по жизни речь толкуем! — вспоминаю папины слова и с обидой выплевываю.