Книга Отец на час. Работает спецназ, страница 56 – Лина Коваль

- Кончаешь тоже как начальница. Вне очереди.

Он заводит мои руки за голову, крепко-накрепко вжимая запястья в матрас.

Чувствую себя распятой и не сразу понимаю, что делает Влад это намеренно: чтобы не закрывала ему вид своими жуткими допотопными комплексами.

- Влад….

Собираю картинку перед глазами, пока горячие бедра пошловато шлепают о мое подрагивающее тело. Чувствую, что мужской оргазм уже близко, и кусаю губы.

- Вот так идеально. - Спецназовец нависает, замирает, шумно дышит. - М-м-м-м… Да…

Придавливает, кончая.

- Ох….

Опять смеется.

- Это… это значит: погуляли в прилеске? - смущенно спрашиваю, ласково поглаживая короткий ежик из жестких волос на затылке.

Влад целует мое плечо, небрежно вытирает пот с лица полой платья и обворожительно подмигивает:

- Это мы с тобой, вообще, так… полянку потоптали.

***

В целом день выдается прекрасным. Не знаю, уж заслуга ли это Влада или того, что я наконец-то позволила себе отпустить контроль.

Моя душа будто легче становится. Невесомее.

Хочется петь, пританцовывать и носить летние платья, поэтому дома меняю свои примятые тяжелым спецназовцем «ромашки» на легкомысленный сарафан с клубничками.

Долго кручусь перед зеркалом.

Выглядит инфантильно, но ведь я дома?...

До вечера успеваю немного поработать в кабинете и приготовить здоровый ужин. Правда, молчаливый и уставший после танцев Леон, едва завидев младших сестер и Влада, решительно отодвигает тарелку и вскакивает со стула.

- Спасибо, мам, - бурчит вполголоса.

Я тут же расстраиваюсь.

Подростковый возраст - такое время. Я и до развода часто ловила себя на мысли, что сын все больше отстраняется. Детский психолог заверила: это нормально. А для мальчиков даже нужно. Важный этап сепарации, из-за которого я грущу.

- Поужинай с нами, Лео, - всё-таки прошу.

Он чмокает меня в щеку.

- Я наелся!...

С сожалением смотрю, как сын уходит, и тут же забываюсь с мамскими хлопотами.

Эльза тараторит, что у нее совсем скоро будут соревнования по плаванию, и скидывает уже привычный ободок с кошачьими ушками, а Маша усаживается на пол играть с оклемавшейся после родов Каринкой. Ее котята мирно спят в коробке.

Отправляю всю компанию, кроме настоящих кошек, мыть руки и накрываю на стол.

Вздрагиваю, когда чувствую прикосновение сзади.

- Клубнички?... - хрипит Влад на ухо и стискивает грудь.

Видимо, тело воспринимает этот жест как рефлекс, поэтому я зажигаюсь изнутри и ерзаю бедрами по каменному паху.

- Поужинай с нами, - прошу небывало мягким голосом и отодвигаюсь, чтобы опустить в его тарелку второй стейк лосося.

- Я с удовольствием. - Влад откашливается и садится за стол. - Это что? Кабачок? - Хватает вилку и поглядывает на меня загадочно.

В его глазах тоже поволока. Мы оба как заколдованные. Полянка была волшебной.

- Цукини, - смущаясь отвожу челку от лица.

Вздыхает как-то обреченно.

- Что за привычка все усложнять… Кабачок ведь.

Я хихикаю.

Я. Хихикаю.

Невероятно.

- Слово «цукини» происходит от итальянского «цукка». В переводе что-то вроде маленькой тыквы или кабачка.

- Слушай, а вкусно, - он пробует и хвалит.

Я, кажется, страшно краснею. Как девчонка, которая впервые приготовила для своего парня.

Вот так вот.

Я - девчонка. Он - парень.

А возраст - это просто цифры, которые никому не нужны.

- Как дела в садике, Маш? - спрашиваю у дочки чуть позже.