Книга Снова будешь моей, страница 90 – Лина Коваль

Его лицо приобретает недовольный вид, потом рот кривится, и он находит мою подругу глазами. Девушка сосредоточенно разговаривает по телефону с кем-то из служб. За ухом у неё карандаш, светлые волосы собраны в высокий хвост.

— Нажаловалась, значит, — тянет он, разглядывая.

— Нет. Она очень хороший человек. И я не понимаю твоего отношения.

Громов переводит взгляд на стакан в своей руке.

— Нет у меня к ней никакого отношения, — произносит, залпом выпивая кофе.

На кухню заходят двое молодых парней из поискового отряда.

— Можно чай? — спрашивает один из них.

— Конечно, присаживайтесь, — проговариваю, идя за чайником, стоящим на газовой плите.

— Погода портится. В лесу несколько групп наткнулись на следы медведя, — начинают они разговаривать между собой.

Боязливо смотрю на Глеба, он отрицательно качает головой.

— Да, — отвечает парень. — Будем надеяться они не встретятся. Иначе пиздец.

Глушу животный страх внутри себя, разливая кипяток в кружки. Лес полон опасностей. Особенно для неподготовленного человека. Андрей крепкий физически и сильный морально, но что он может сделать против дикого зверя?

Это страшно…

— Поменьше болтайте, парни, — говорит Глеб, кивая на меня.

— Извините, — обращается один из них ко мне. — Я не подумал.

— Ничего, — тихо шепчу, выходя. Бреду куда глаза глядят.

Подальше от всех.

Боль внутри становится такой резкой, что я просто не могу находиться среди людей. Отворачиваюсь, натягивая капюшон на голову, и опираюсь спиной на багажник кем-то оставленного автомобиля.

Боже, Андрей, найдись, пожалуйста!

Все наши недопонимания, разногласия, стычки — это такие мелочи… Зачем я вообще обращала на это внимание?

Я никогда больше не оставлю тебя ни на одну ночь, ни на одну минуту…

Только, пожалуйста, объявись, Громов. Я так злюсь на тебя!

Из-под земли сама тебя достану своими же руками. Только реши меня оставить! Только посмей! Никогда тебе этого не прощу.

Обнимаю свои плечи и даю волю слезам. В ушах шумит, временно отключаюсь от происходящего.

В памяти проплывают все моменты нашей жизни.

Первая встреча в клубе, ссоры, развод, Краснодар, пляж в Сочи, наши разговоры на кухне и совместные ночи… Его руки… Губы… Последний разговор в машине.

— Господи, ну за что мне все это? А? — поднимаю залитое слезами лицо к небу.

Разглядываю мимо пролетающие пушистые белые облака. Они лёгкие и невесомые. Небо за ними наконец-то ясное… Ярко-голубое.

Цвет, который дарит надежду, а не отбирает её…

— Настя! — слышу рёв Глеба издалека.

Поворачиваю голову. В лагере наблюдается какое-то оживление. Вокруг стола целая толпа. Не могу понять, что они говорят.

— Его обнаружили, — сообщает Глеб, подбегая ко мне.

Боже.

— Он живой? — спрашиваю его отчаянно.

— Живой, Настя, живой!

Крепко обнимаю Глеба и не могу поверить в то, что все закончилось. Реву навзрыд у него на плече.

— Ну, всё, всё, — похлопывает меня по спине. — Давай прекращай.

Живой!

Господи, спасибо тебе!

Поисковики, которые почти два дня бродили по лесу, радуются тому, что задача выполнена. Обнимаются, обсуждают последние два дня, фотографируются.

— Где он? — спрашиваю у Глеба, глядя на всеобщую эйфорию. — Как он?

— Его доставят сейчас на вертолёте. Он в порядке. Немного повредил ногу. Но в целом, все лучше, чем могло быть.

На лице Громова старшего облегчение. Мужчины тоже все переживают, беспокоятся, но им сложнее, потому что они не позволяют себе этого показывать другим.