Книга Предать нельзя Любить, страница 47 – Лина Коваль

Возбуждения так много, просто через край.

Мне одновременно до мурашек хочется, чтобы он коснулся меня там… внизу, и ровно также сильно — чтобы немедленно всё прекратил. Не знаю, как уживаются внутри два этих непреодолимых желания. Волнами накатывают все чувства разом. Возбуждение. Похоть. Стыд. Позор. И так по кругу.

— Расслабься, — просит Арсений, поглаживая напряженные ягодицы.

— Как могу, — робко прикрываю глаза ладонью.

Смотреть на все это просто нет сил.

Слезы вот-вот вырвутся наружу.

— Вредина, — нежно отзывается и снова расцеловывает живот, только чуть нежнее. Игриво прикусывает кожу на талии. — Поступим по-другому.

Вдруг поднимается на ноги и нежно обнимает. Сладко, жадно покусывает растерзанные им же губы.

— Я… тоже хочу, — набираюсь смелости и отстраняюсь.

— Что? — удивленно сводит брови.

— Хочу потрогать тебя, — коротко опускаю взгляд на низко посаженные джинсы.

Арсений через нос с жадностью забирает воздух и медленно выдыхает, словно стараясь немного прийти в себя.

— Говорю же — ты быстро схватываешь, Ари, — грязно улыбается. Делает шаг назад.

Снова размещаю ладони на широких плечах и веду вниз к мышцам на груди, забирая на кончиках пальцев его тепло.

— У тебя есть татуировки? — спрашиваю тихо.

— Нет.

Его глаза полуприкрыты, взгляд дикий, немного шальной. Арс облизывает губы и непонимающе добавляет:

— Какие-то проблемы? Нужны татуировки?

— Не-ет, — произношу со смешком. — Я хочу сделать себе тату, но боюсь.

— Да щас, блд, — кривит лицо, будто я сообщаю немыслимый бред. — Никаких татуировок. Я не позволю.

— Ладно, — легко пожимаю плечами и опускаю руки к твердому прессу.

Боже, он идеальный.

Его кожа на ощупь дико приятная. Не такая, как у меня нежная, более плотная что ли. Но трогать её доставляет удовольствие.

Резко припадаю губами к ямочке у основания шеи и нежно целую, неумело лизнув. Руки Арсения подёргиваются, но он вовремя останавливается, чтобы не взять инициативу на себя.

Глубоко вдыхаю аромат с его груди. Я как токсикоманка. От мужского запаха Долинского, смешанного с туалетной водой, голову немного кружит и меня ведёт в сторону.

— Эй, малыш, — Арсений, проявив хватку, удерживает меня на ногах, ласково приобнимая за талию. — Наш первый секс настолько скучный, что ты засыпаешь?

Прикрываю рот ладошкой и смеюсь.

Дурачок.

— Нет. Мне просто нравится, как ты пахнешь. Чуть в обморок не упала, — искренне признаюсь и тереблю металлическую пуговицу на джинсах.

Расстегнув её, расправляюсь с замком.

Захватываю пальцами грубую ткань вместе с бельем, но потом передумав тяну вниз только джинсы.

— Трусишка, — улыбается он.

Помогает снять с него одежду и остается в белых боксерах с широкой резинкой. Их содержимое, недвусмысленно оттягивающее ткань, заставляет мои щеки заалеть еще больше.

Не знаю, смогу ли я когда-нибудь не смущаться перед этим мужчиной, но я снова варюсь в котле из собственной неуверенности.

Чтобы ее перебороть, не задумываясь, размещаю руку на объемном бугре. Член подрагивает и ощущается безумно твердым на ощупь. Несколько раз сжимаю его через ткань боксеров.

В тишине раздается какой-то животный рык.

— Не могу больше, Ари, — хрипит Арсений. — Потом поиграешься. Пошли в постель.

Смотрю в его глаза, замираю на секунду и доверчиво киваю.

Сильные руки подхватывают меня и бережно укладывают на кровать. Он достает из тумбочки презерватив. Боксеры быстро оказываются на полу.