Книга Моя Мия. На осколках первой любви, страница 12 – Лина Коваль

Мирон раздражённо затягивается воздухом и извлекает шариковую ручку из солнцезащитного козырька.

Быстро выуживаю новый блокнот и пишу название. Оторвав листочек, передаю ему.

— Что это?! — спрашивает, держа его двумя пальцами.

— Мазь, — невозмутимо убираю в сумочку вещи.

— Нет. Вот это? — указывает на выбитую типографской краской надпись.

— А-а, — смеюсь. — Только что кто-то из девчонок подарил. Именной блокнот. Мия Алиева. Видишь?

Нечаянно касаюсь его пальцев.

— Вижу, — резко убирает руку, складывает лист и прячет в карман. — Ты мне лучше скажи, что это за фигня в клубе была?

Лицо невыносимо припекает от обжигающего взгляда, но я решаю быть честной.

— Хотела тебя позлить.

— Зачем?..

— Чтобы понял, — уставляюсь на него.

— Что именно, Карамелина?

Тяну ладонь к его мрачному лицу, но Мирон резко отшатывается. Убрав руку, отворачиваюсь и опускаю глаза.

— Ты… говорил, что мы всегда будем вместе, — качаю головой, разглядывая, как играет свет от фонаря с пайетками на платье.

— Мы и будем, — твёрдо отвечает.

— Говорил, что ты будешь строить дома, а я заниматься их дизайном.

— Так и будет, Мия. Оттого, что я люблю Ладу, между нами с тобой ничего не изменится.

— Любишь? — произношу сдавленно, поднимая на него изумлённый взгляд.

Жизнь останавливается.

Одно дело знать, что занимаются сексом, встречаются. Но любовь? Боже! Нет! Пожалуйста!

Кислорода в салоне катастрофически мало. Громов без ножа меня режет. Больно невыносимо, до такой степени, что непослушные слёзы выскальзывают из глаз.

Мирон, заметив их блеск, смачно матерится и отворачивается.

— Мия…

— А меня не любишь? — пытаюсь восстановить дыхание. — Меня больше не любишь, Мир?

Зажимаю лицо руками и плачу навзрыд. Плечи сотрясаются, а салон наполняется всхлипами.

О своём не первом за вечер позоре я подумаю завтра. А сейчас? Мне хочется расставить точки. Хочется снять наживую скальп, если придётся.

Он же не дурак?!

Нет, он не дурак. Всё понимает.

— Меня не любишь? — повторяю сквозь сжатые пальцы.

— Мия, — надвигается Мир и чувствую, как нежно убирает прядь волос за левое плечо. — Люблю, конечно. Как я тебя могу не любить?.. Как?..

— Не знаю, — огрызаюсь.

— Ты моё солнце. Я люблю тебя, даже не как сестру… Я слов подобрать не могу. Люблю тебя, как себя. Блядь.

— Что? — выкрикиваю.

— Мы же с рождения вместе. Ты всё обо мне знаешь, а я о тебе. Но я уже говорил…

Убираю руки от лица.

Мирон трудно сглатывает слюну и смотрит на меня в упор. Напряжение колется острыми иголками.

Оба вспоминаем ту ночь на даче, когда пришла к нему в комнату и в темноте забралась в постель… голышом. А он, грубо схватив за локоть, выставил за дверь.

Самое ужасное, что в таком виде в коридоре меня встретила тётя Настя. Слава богу, она не подняла шумиху и никому не сообщила. Даже родителям.

Бесцветные глаза исследуют моё зарёванное лицо, спускаются ниже к блестящему платью на груди, потом поспешно возвращаются.

— Ты… и есть я… понимаешь?..

— Не понимаю, — трясу головой.

— Я так это воспринимаю.

— Но сексом заниматься со мной не хочешь? — спрашиваю тихо.

Качает головой, словно стряхивая тяжёлые мысли.

— Я уже вышел из возраста, когда занимаешься сексом сам с собой, — отвечает отвернувшись.

— Дурак, — шепчу упрямо. — Но почему? Почему у нас не может быть также, как у тебя с ней? Я сделаю всё то же самое, обещаю.