Книга Мой Однолюб. В его сердце другая, страница 75 – Лина Коваль

— Богдан, твоя ирония неуместна. Я когда-то из-за работы пропустила хоть один семейный праздник? Хоть один утренник или спектакль у детей?

— Все-все, я сдаюсь, Ян, — поднимает руки отец, скрываясь в коридоре. — Пойду поработаю.

— Не ругайтесь, блин, — прошу их, отпивая кофе из кружки. — Сонька как? В школе?

— Конечно, где же ей еще быть? — с досадой произносит мама, глядя в сторону двери.

Расстроилась сильно.

— Ты ведь знаешь, что отец так шутит? — накрываю ее руку своей.

— Чувство юмора у вас у обоих нехорошее, — грустно отвечает.

— Вот и я под раздачу попал, — смеюсь, захватывая кружку и отправляясь к отцу в кабинет.

Дома непривычно тихо. Через год Сонька уедет поступать в свой мед и будет совсем пусто. Родители наконец-то отдохнут от нас, вдвоем останутся.

В кабинете тихо и очень свежо. Усаживаюсь в кресло, закуриваю сигарету и пододвигаю к себе пепельницу.

— Мама обиделась, — с укором произношу. — Ты бы помягче с ней, пап…

— Разберемся, — буркает он, отвлекаясь от экрана. — Как там дела с реконструкцией? Косячите?

— Есть немного, — чуть виновато проговариваю и разминаю висок пальцами. — Может, бизнес — это вообще не моё?

Пожалуй, отец — единственный человек в мире, с которым я могу обсудить вещи, касающиеся того, что у меня что-то не получается. Так всегда было. И в школе, и в секции по боксу. И сейчас вот…

— Ерунда, Иван, — он машет рукой и откладывает внушительную папку с бумагами. — Ты всего месяц работаешь. Какие выводы тут сделаешь? Первые результаты будут минимум через год. Я бы даже на основании них не принимал серьезных решений. Лет через пять будет что-то ясно. Конкретно, что там у тебя не получается?

Выпускаю дым из легких и пожимаю плечами:

— Строители бухают.

— Ищи других.

— Они тоже будут бухать, — усмехаюсь.

— Значит, найдешь третьих, — он невозмутимо произносит. — Когда-нибудь повезет. Что еще?

— Подрядчики чудят. Сроки не выдерживают.

— Значит, в договоре штрафы не предусмотрел. Запомни — все понимают, только когда рублем наказываешь. Разговоры не помогут, сын. Это всё?

— Нет. Есть еще вещи похуже. Поставщик цену стройматериалов поднял.

Отец задумчиво потирает шею.

— Договор есть? Счет? Спецификация?

— Все подписано, кроме спецификации, — тушу окурок в пепельницу.

— Тогда сложно. Цены должны быть зафиксированы документально. Счет не является фиксацией цены. Запомни.

— То есть платить на новых условиях придется?

— Сейчас — да. Прими разницу как плату за опыт.

Отец посмеивается, а мне не до смеха. Повышение стоимости материалов сожрет почти всю маржинальную прибыль по сделке.

Вот и поработали, черт возьми. Хороши же бизнесмены.

— Что у вас с Таисией, сын?

— Ничего серьезного, — отвлекаюсь от мыслей о деле.

— Это безответственно. Полагаю, Валеевых не очень устраивает, что ты решил «поматросить и бросить» их единственную дочь.

Тая Валеева — как Барби. Охрененная, стройная блондинка с шелковистыми волосами до пояса. Её тело идеальное, мягкое и податливое, а что там внутри? Об этом не думал!..

— Ну, и что ты предлагаешь? — усмехаюсь. — Я её не люблю.

— Женись, а любовь придет…

Задумываюсь об этом, пожалуй, впервые.

— Отец… Помнишь, ты говорил, что просто физически не в силах полюбить другую женщину, кроме мамы?

— Помню, — он по-доброму улыбается. — Я однолюб.

В голове возникает образ красивой брюнетки. Запретный образ, мучительный. Потом снова Валееву представляю. Это как из огня в прохладную водичку окунуться.