Книга Прививка от невежества, страница 44 – Сергей Анатольевич Соболенко

Рот разлепился сам, когда огляделся вокруг. На огромной кровати, у меня в ногах, наполовину завернувшись в шелковые простыни, бесшумно дыша, спала голая женщина, с красивой грудью и совершенно незнакомая. Вспомнился только длинный стол и радостный богатый человек. Больше ничего вспомнить не получалось.

Дернувшись, я уткнулся во что-то боком, повернувшись вправо, ахнул: головой, упираясь мне в бок, спала тоненькая, почти ребенок, девушка. Стало все ясно. Я долго был в общине. Три года постоянных тренировок, накопительных дыханий, работы над мужской разрушающей энергией. “Вполне может быть, — подумал я, — что какая-то вольная и сильная женщина, особенно если учесть, что еще и крепко выпившая, могла, не совладав с собой, выкрасть этот сгусток энергии. Конечно же, со мной, ведь мы неразделимы. Его выращивали во мне всей общиной. Верили в меня, а тут обычный алкоголь, занесенный чертом. И вот результат.”

Я осторожно подвинул голову тоненькой девочки, она, глубоко вздохнув, не просыпаясь, перевернулась на живот, сбросив с себя простынь. Очень красивая. Но мне стало стыдно, хотелось закрыть глаза и бежать из чужой комнаты. Что буду говорить, если они проснутся? Какая там любовь — мы даже не знакомы. К такому еще не привык, и, укрывшись с головой, я снова попытался заснуть. Лежа под простыней и лихорадочно думая, что делать, вдруг услышал шаги и легкое женское дыхание. Кто-то не спеша шел к кровати.

— Спите, развратники? — послышался женский голос.

И она резким движением сдернула с меня простыню. Высокая, с большим ртом и рыжими мокрыми волосами, длинными и пушистыми, выпустившими из себя только одно белое блестящее бедро. В эти волосы можно было укутаться. Но стыд сковал меня. Я сжался, смешно закрываясь руками. Перед глазами стояла община, рядом звонко захохотала рыжая красавица. “ Ничего себе, целых три!” — подумал я.

— Просыпайтесь, девчонки, — звонко пронеслось по комнате.

Рядом потянулась, сладко вздохнув, тоненькая девочка и, еще не полностью проснувшись, двумя руками притянула меня к себе. Страшно вспомнить, что было потом. Они хохотали, бегали вокруг, жарко обнимали. А я лежал, сжавшись, и думал, что умру от стыда. Не столько, конечно, из-за девочек, а из-за своей беспомощности, из-за отсутствия памяти.

— Но я же говорила вам, девчонки, он какой-то не такой, может, сумасшедший? — Рыжая дернула меня за ухо.

“Какой позор, — подумал я. — Даже не помню имен.” Больше всех потешалась Рыжая, клятвенно заверяя меня, что в пьяном виде я настоящий герой. Поднесенный стакан выпил с готовностью, зная, что будет легче. “Только полегчает, сразу бежать,” — думал я. Алкоголь медленно входил в мозг.

— Ну что, Рыжая? — успокоившись, сказал я. — Рассказывай все.

Оказывается, так и получилось. Эти три девушки, порождение свободы, были в состоянии позволить себе вольность, вот и позволили. Через какое-то время Рыжая вцепилась губами в моего вытатуированного школьного дракона. Она тихо стонала, горячо дыша ему в пасть. Я протянул руки и прижал к себе тоненькую девочку с маленькой грудью. Потом оторвавшись от них и уже легко вскочив, разгоряченный и возбужденный, пил прямо из бутылки, стоя у бара. Они, хохоча, вырывали ее, делая каждая по глотку. Необычные силы смешались — сила школы, огромная сила женщин, молодых и жаждущих, мой огонь, разжигаемый алкоголем.