Книга Рецепт от безумия, страница 69 – Сергей Анатольевич Соболенко

Ну, — буркнул я.

Да что "ну"! — вздохнул он. — Почти девять месяцев, ни с того ни с сего температура. Вот так…

Какая? — спросил я.

Меньше тридцати восьми не бывает. А так — и под сорок. Когда как. Знаешь, — вдруг быстро заговорил он, — куда только не возили… И в Харьков, и в Киев, даже в Москву, вот.

Саша, — не выдержал я, — объясни мне, какая разница — Харьков, Киев, Москва?

Ну как же, — пожал он плечами. — Ну это, ну…

И что "ну"?

Да сейчас вижу. Но что сделаешь? А денег истратили… Последний раз всем портом сбрасывались.

Да уж! — сказал я. — Ведь медицина-то бесплатная.

Да ну ее! — махнул он рукой. — Пока не грянет, все так думают. Только слышишь, — Саша повернулся ко мне, — Серафимыч, того, он хороший мужик.

Да уж, — ухмыльнулся я. — Конечно, хороший.

Сережа. — Он долго молчал. — Туг вот что. Не верит мой батя уже никому.

Да, я знал — это одна из основных проблем.

Все будет хорошо, — я хлопнул его по плечу.

Выехав за город и немного прокатив по земляной дороге, мы подъехали к частному дому, двор которого начинался с огромных железных ворот.

Приехали, — тревожно вздохнул парень.

Дверцы машины хлопнули, ворота заскрипели, и мы направились к дому. Мне стало страшно. Это был мой первый больной, а рядом — ни Юнга, ни мамы, ни Учителя.

Саша тихо отворил дверь.

Может, спит, — шепотом сказал он.

Пройдя через прихожую, он зашел в первую комнату. Я сел на стул, наблюдая, как мой новый знакомый роется в какой-то здоровенной коробке, набитой всякими бумажками и таблетками.

На инвалидность хотят переводить, — сказал Саша. — А до пенсии чуть-чуть не хватило. Вот так.

Я долго с умным лицом пытался разобраться в бумаге, на которой рядом с тремя печатями корявым почерком была написана какая-то чушь. "Заболевание крови", — я разобрал только эту идиотскую надпись. С таким же успехом можно было написать: чего-то не того съел и так далее. Очень походило на насмешку злого человека либо больного на голову.

Ну как диагноз? — спросил Саша.

Что ж, — кивнул я, — все понятно.

Вылечить можно? — неуверенно спросил он.

Вылечить нельзя только двоих.

— Каких? — испугался Саша.

Мертвого и того, кто не хочет. Того, кто не хочет, и так понятно почему. А мертвому это не нужно.

Да, — почесал затылок мой новый знакомый. И вдруг с дрожью в голосе прошептал: —Лишь бы захотел.

Захочет, — сказал я и встал со стула.

Саша подошел к двери, приоткрыл ее и заглянул в комнату.

Ну, батя, — неестественно радостно сказал он, шагнув в комнату, — глянь, кого я тебе привел. Врач, да какой! Всем врачам врач!

Здравствуйте, — шагнул я в комнату.

Ничего не хочу, — рыдая, выдавил из себя человек, закрыв лицо руками.

То, что я увидел, было действительно страшно. В кресле, закрыв лицо руками, сидел дрожащий скелет. Живая мумия вдруг зарыдала, затряслась и открыла лицо — желтое, горячее, со сверкающими глазами.

Не трогайте меня, не трогайте, я устал. Дайте спокойно умереть. Убери его, Саша, убери. — Он дрожал, тыкая в мою сторону пальцем. — Меня такие смотрели, такие смотрели! — лепетал он. Нервы больного болтались на тонкой изъеденной постоянной температурой нитке.

Ну кого ты мне привел? — Он перешел на слабый крик. — Меня смотрели такие, такие смотрели! — повторял он. — Кого же ты привел мне? — плакал старик. — Посмотри, сколько же ему лет? — Это была глубокая и серьезная истерика.