Книга Рецепт от безумия, страница 74 – Сергей Анатольевич Соболенко

Женой, — не задумываясь, ответил гордый помидор, и две сливы алчно и дерзко загорелись. — Женой, — повторила она, став в боевую стойку.

"Бедный папа, — снова подумал я. — Вот так, растили с мамой двух дочерей и увеличили семью на алкоголика и придурка".

А не рано? — спросил папа.

Как раз вовремя, — ответила она. И тут пожарник просветлел.

Как, уже?! — заорал он, схватившись за голову.

Уже, — ответила она.

Да ведь ты же только растешь! — звонко пропищала мама, ввалившись из комнаты в кухню.

Значит, уже выросла.

"Да, поговорили", — подумал я.

На каком месяце? — с дрожью в голосе спросила мама.

Чего? — не поняла Татьяна. Тут не выдержал я и расхохотался.

Так вы ж уже, — удивленно сказала мама.

Ну и что, — ответил я. И тут с ужасом понял, что это за люди. Раз уже, значит, должно. А раз уже и нету, значит, кто-то из двоих болен. — Вы извините, — попросил я прощения, — это у вас раньше так было, а мы неграмотнее.

Родители с уважением посмотрели на меня. Насчет этого все мои милые женщины могли не бояться. Меня коробила одна мысль, что где-то снова буду ходить я — маленький, перепуганный и истерзанный. Я не хотел второго себя и очень боялся этого. Боялся даже до общины, уж очень сильно годы моего унижения пропитали кровь.

Плохо понял я тогда слова Учителя: если растет сила в человеке, то только он и никто другой может сделать ее разрушающей либо созидающей. В этом у меня был действительно пробел. Я делал все упражнения внутреннего и внешнего развития. Конечно, усердно тренировался, несмотря на все злоключения, становясь сильным и обрастая окружающим безумием. Вот так и начала становиться светлая школа черной.

Женщины слишком рано ощутили что-то во мне, а после общины началось какое-то безумие. Ведь предупреждал Учитель, что сила может пробудить зверя — жадного, скребущего когтями по сердцу. Зная, что этого делать нельзя, я переступал человеческие законы. В этот миг зверь прибегал ко мне из логова.

Ночь. Душная, одинокая, черная и давящая… Каждую ночь в одиночестве, лежа в рыхлой постели, я выл потихонечку до утра, кусая губы и пальцы, тяжело засыпая. После часа или чуть больше беспокойного сна меня будила мать на работу — к ненавистному компрессору. Я мечтал закрыться в компрессорной и слушать уже любимое тарахтение. Но было поздно. Всегда какими то непонятными путями через проходную прорывалась то одна, то другая, а то и по две. Я не звал их, а значит — предавал Далее через рев компрессора, закрывшись на врезанный начальником замок, я слышал тихий стук женских пальцев, который заглушал все, и даже прошедшую ночь Зверь приходил мгновенно и не желал мне объяснять, что через женщин лучше и больше можно понять мир Но разве так?!

Я напоминал себе охотника, который не может не стрелять, сам не зная почему, в пролетающих птиц. Добро и зло стали приходить ко мне поодиночке, каждое в свое время. Но я точно знал, где добро, а где зло. Рыдал во сне по ночам, рыдал в компрессорной, хватаясь за голову, затыкая уши.

Я проклинал себя за расстрелянных птиц, за угробленные души этих женщин "Ведь я мужчина! — говорил я себе — Разве имею право калечить чувства, которые пробудил в них!"

Рев компрессора, казалось, посылал мне какие то проклятия за все сотворенное мною. Но как только прозрачные ногти касались снаружи облупившейся двери компрессорной, я вскакивал и говорил себе: "Ведь я мужчина! Не я прихожу, не я зову! Как может мужчина отказать, если женщина просит!?"