Книга Бывший. Игра на поражение, страница 63 – Лина Коваль

— Что с твоими родителями? — спрашивает Адриан, рисуя иероглифы на моей обнаженной спине.

Пытаясь унять рой мурашек внизу живота, утыкаюсь в твердую грудь. Прикрываю глаза и подаю сигналы SOS своему умению выкрутиться из любой ситуации.

Журналист я или кто?..

Поворачиваюсь к старинному камину, непонятно откуда вообще оказавшемуся в этом доме. Смотрю на огонь, который по всем Священным Писаниям забирает все плохое и страшное: эмоции, мысли, отрицательную энергию.

Спустя пару минут мотаю головой.

— А что с моими родителями? Ничего. Все с ними нормально…

— Уверена? — слышится грозный рык над моим ухом.

— Пф-ф. Конечно.

— Опьять врьешь, Вьера, — произносит он обвиняюще, но по интонации понимаю — выпытывать правду, нарушая личные границы, не будет.

Теперь занимаю свой мозг, раздумывая, о чем это для нас, вот такое отстаивание и соблюдение личных границ. Вроде и хорошо… но присутствие Макриса каждый раз будто опиума мне в кровь подсыпает — мне до ужаса хочется быть под ним. Во всех смыслах.

Если огонь уносит за собой отрицательную энергию, то грек — привносит в моё естество женскую.

Вздыхаю умиротворенно.

— Не устала заниматься херней? — спрашивает он грубовато.

— Даже не хочу думать, о чем это ты, — усмехаюсь, намеренно ерзая бедрами по его паху.

— О твоей склонности к автономии.

— А, об этом? — закатываю глаза.

Обижаюсь, что он никак не реагирует на мои поползновения.

С удовольствием потягиваюсь. Тело до сих пор отходит от двойного оргазма, в голове будто вата сахарная.

— Я просто сильная женщина, — резюмирую, соблазнительно отбрасывая волосы за плечи.

Ничего не могу с собой поделать, правда, этим горжусь. И волосами, и плечами, и соблазнительностью. И тем, что сильная!

Адриан же будто бы меня не поддерживает.

— Зачем ты об этом постоянно повторяешь, Вера?

— Вдруг забудешь, — смеюсь.

— Я может и староват, но с памятью у меня все в порядке.

— Ты не староват, — целую сильную шею. — Тебе всего сорок.

Что за мужчина? Совершенно не хочет сегодня сводить в шутку наш разговор.

— Почему тебе так важно быть сильной? Что это за привычка у вас, у русских?

— Началось, — психую. — Давай сменим тему. Пожалуйста.

— Объясни мне — продолжает он. Мои слова — пустой звук. — Может, я идиот и ничего не понимаю? Объясни. Зачем тебе быть сильной? На тебя кто-то нападает? Твоего мужчину убили на охоте, и он не принес мамонта детям? Тебе надо колоть дрова, носить воду?

— При чем здесь это? — ахаю.

— Потому что я искренне этого не понимаю, — произносит он, поднимаясь.

Сердится.

Мне приходится вслед за ним усесться на импровизированном матрасе, а точнее плотном покрывале, расстеленном на мягком ковре.

Дома, которые Адриан второй раз для меня выбирает — прекрасны.

Внимательно наблюдаю, как он обматывает стройные бедра белым полотенцем, подходит к камину и присев, открывает стеклянную дверку. Взгляд фиксируется на его татуировке на спине.

Жду, пока подбрасывает пару узких березовых брёвен в камин.

— Моя мама ни дня в жизни не работала. Я тебе уже говорил, — продолжает. — Она гордится ни карьерой или банковским счетом. А тем, сколько вложила в нас с Фиалой и как ухаживала за отцом, до последнего его дня.

— Значит, она тоже сильная женщина, — заключаю.

— Нет, она просто женщина, которой не надо быть сильной, потому что у неё есть я.