Книга Бывший 2. Роди мне сына, страница 20 – Лина Коваль

Бью со всей дури по твердому плечу, Макрис никак не реагирует, будто бы замороженный. Будто бы ему не больно!.. Ни физически, ни душевно.

— Когда я тебя увидела… — морщусь от боли, которая парализует внутренности, стягивает желудок. — Я… Боже. Мне было так больно, что меня согнуло пополам прямо там.

Адриан опускает взгляд на руль и включает поворотник. Проехав несколько сотен метров, паркуется в кармане на обочине.

Вздыхаю устало. Окунаться в тот день безумно сложно.

— Ты просил мне тебе верить, но как, Андрей? — непонимающе шепчу вдруг. — Ка-ак? У тебя всё это время была семья?

Молчание словно кислота душу разъедает.

— Ответь меня, ответь, вонючий грек, — снова бью его наотмашь.

Взвизгиваю, когда мой локоть сжимает сильная ладонь, а тело потряхивает.

Адриан нависает сверху. Рассматривает лицо и опускает взгляд ниже. Словно ошпаривается о выступающие, твердые соски и опять возвращает его к моим глазам.

Пялимся друг на друга.

— Теперь ты решила у меня спросить? — наконец-то зловеще произносит. — После всего, что произошло?

— Да.

— Что было дальше?

— Я выбежала из зала. Шурик пошел за мной. В точности даже не вспомню, куда именно мы шли, где были…

— Дальше.

— Шурик начал меня выспрашивать, что произошло?.. Потом рассказывать, что все вокруг в курсе про твою семью, дочек, одна я… Как это обычно бывает… Знаешь?..

— Не знаю. Дальше, Вера.

— Ну, что ты заладил… — морщусь и сержусь. — Он грамотно у меня всё выспросил.

— А ты рассказала! — обвиняет.

— Да! Да! Да!

— Знаешь, что делают с такими как ты? Моли Бога, что есть эта беременность… Иначе…

— Мне было больно, — взмываю руками, зажигаясь словно спичка. — Хотелось, чтобы тебе тоже… также… Да, я… специально это сделала.

— Блядь!

Адриан бьёт по кнопке, отстегивается и вылетает из автомобиля. В салон пробивается лютый холод.

Дверь с оглушительным треском хлопает.

Тяжело дыша, просверливаю дыру в рубашке на его спине, пока Адриан, уперев руки по бокам, пытается остыть. В бешенстве отпинывает вычищенным ботинком кусок грязного снега.

Затем разворачивается.

Смотрим друг на друга в упор. Пытаюсь взять себя в руки. В конце концов, надо привыкать. Бежать от него я точно не собираюсь.

— Ты мне никогда не верила, — обреченно отпускает Макрис, усаживаясь на место.

Растираю лицо ладонями.

— Важно не то, что я тебе не верила… Как ты не понимаешь?.. Важнее то, что я тебя любила, — шепотом произношу. — Всем сердцем любила.

— Так любила, что готова была убить…

— Андрей… — вздрагиваю от слов, которые он произносит.

— И в определенном смысле сделала это…

Закусываю губу и прикрываю глаза. Слабо проговариваю:

— Знаешь, один древнекитайский мудрец сказал: «Тот, кто недостаточно доверяет, сам не получает доверия». Мне кажется, лучше, чем он, я тебе не отвечу.

— О чем ты?

— Ты спал со мной, а сам перевез из Греции семью, скрывал детей. Ответь только честно, твоя жена или женщина, не знаю… эта Эрика, она вообще в курсе?..

Нервно стискиваю жесткую ткань комбинезона.

Волнуюсь. Задать подобный вопрос в лоб — это риск, потому что можно получить правдивый ответ, который точно мне не понравится. А так хочется сразу очутиться в иллюзии.

— Посмотри на меня, — цедит Адриан сквозь зубы.

Поворачиваюсь и кружу глазами по мрачному лицу и играющим на нём желвакам. Таким чужим как сейчас, он ещё никогда не был.