Книга Бывший 2. Роди мне сына, страница 50 – Лина Коваль

Умиротворенно вздыхаю. И пытаюсь успокоиться.

— Степан отпросился на выходные, поэтому предлагаю поехать ко мне, — нарушает Адриан сложившуюся после нашей перепалки тишину. — Мне так будет спокойнее. За тебя.

— Хорошо, — пожимаю плечами.

В конце концов, за месяц, проведенный в его доме, жить там я тоже привыкла. И так же, как и в своём нынешнем жилище не чувствую себя «дома». Да и оставаться на все выходные без охраны не самая лучшая идея.

— У тебя остались кое-какие мои вещи, — вспоминаю. — Но давай заедем в телецентр?.. Хочу забрать ежедневник и немного поработать с утра в твоем кабинете, если ты, конечно, не возражаешь.

— Вера Стоянова хочет поработать, — грубовато произносит Макрис, разворачиваясь на перекрестке. — Кто я такой, чтобы ей мешать?

— Всё-таки я не преувеличивала, — ворчливо отвечаю.

Оба одновременно улыбаемся и отворачиваемся друг от друга.

Я соскучилась по нашим перепалкам. По подколам. По всему тому, что было с нами до Нового года.

По его телу, рукам, утреннему шепоту.

Ох…

Счастье, к сожалению, ощущается не только в момент, когда внутри растекается приятное тепло, а на лице сияет улыбка. Нет. Довольно часто счастье чувствуешь спустя время… Оно впивается в душу остаточными осколками. Причиняет боль. Ранит… Чувство, дарованное нам для радости, превращается в самый настоящий раздражитель.

Когда становишься несчастным уже есть с чем сравнивать и понимаешь — вот там точно было счастье! Было…

В телецентре привычно для субботы пусто и спокойно. Нет полусотни человек из массовки, никто не бегает с реквизитом и не провожает нас любопытным взглядом. Я люблю приезжать сюда именно в выходные.

— Что за запах? — морщится Адриан, как только мы заходим в кабинет. — Дышать невозможно.

Устало опрокидываю сумочку на стол, потираю живот. Действительно, запах мерзкий.

Пока Адриан открывает окно, снимаю с плеч пиджак и наблюдаю, как соблазнительно волнуются мышцы на мужской спине, упакованной в черный шелк рубашки.

— Торт не выкинула, — киваю в сторону столика для грима.

— Взбитые сливки так не пахнут, — снисходительно произносит Адриан.

Подхватывает тарелку с засохшим бисквитом и отправляет его в урну. Он убирает ладони в карманы брюк, озирается по-хозяйски, сужает глаза, будто ожидает увидеть что-то нехорошее.

— Сейчас возьму ежедневник и сразу поедем, — успокаиваю его, сдвигая подарочную коробку на край стола.

— А это что?

— Подарок, — пожимаю плечами. — Доставили в пятницу. Обычно массовка приносит. Кто разносолы, кто что-то вязанное, сделанное своими руками. В понедельник с утра открою, посмотрю.

— Давай лучше я, — пододвинув к себе презент, Адриан вскрывает блестящую упаковку.

— Да, пожалуйста, — отхожу от стола. — Как хочешь.

Заглядываю в зеркало и поправляю прическу.

Чувствую себя немного волнительно.

Всё-таки мы вдвоем едем к нему. С нами не будет ни Хлои, ни Степана. Никого, кто бы мог хоть как-то сдвинуть фокус нашего внимания с друг друга.

И почему, черт возьми, так тянет внизу?.. Что за злой рок меня преследует?

— Ну что там? — нетерпеливо спрашиваю. — Мы уже можем ехать?..

— Сейчас…

Его голос звучит странно.

— Что там? — подхожу ближе и, затронув плечо Адриана ладонью, в ужасе замираю.

Вскрикиваю от неожиданности. Страх в каждый уголок души проникает. Сначала медленно, а затем стремительно, сшибая всё на своём пути.