Книга Бывший 2. Роди мне сына, страница 9 – Лина Коваль

Но сейчас, во-первых, предпочитаю держаться от Макриса подальше. Надеюсь, он вообще про меня забудет. И про мою беременность тоже. Во-вторых, мне надо работать, поэтому скидываю высокие сапоги и натягиваю на ноги мягкие тапки.

В кадре я по четыре, а то и пять часов нахожусь в туфлях на высокой шпильке. Хотя бы до эфира могу себе позволить комфорт и удобство.

В десять переодеваюсь в деловой костюм, затем уже по традиции приходит Оксана на грим, и я наконец-то пытаюсь расслабиться, вытянув ноги. Слава богу, утренний токсикоз меня не мучает, иначе к синякам прибавился бы ещё зеленый цвет лица.

— Вера, — заглядывает в кабинет, который мы занимаем с несколькими коллегами, Ирина, наш редактор. — Обсудим сегодняшнюю тему?

— Да, давай, — киваю, шмыгая носом.

Оксана неодобрительно смотрит сверху и продолжает накладывать тон.

— Да ладно… Заболела?

— Это видимо беда всех беременных — будто воздуха не хватает, — отвечаю тихо.

— У меня так тоже было, — смеется Иришка. — Могу посоветовать хорошие капли, они хоть и гормональные, но справляются на «отлично».

— Нет, уж, — качаю головой, Оксана шипит над ухом. — С врачом посоветуюсь, пожалуй.

— О, первая беременность, Вера. Сразу видно. Ты, кстати, уже ходила на ковер к новому собственнику?

— Я? Зачем? — настораживаюсь.

Телецентр в последнее время стал зоной свободной от мыслей об Адриане Макрисе. Только здесь мне удавалось не думать о нем и обо всём, что случилось с нами. Но грек и сюда просочился.

— Ну как… Вознесенский там уже пару дней пороги обивает. Рассчитывает, что вернется в прайм вместо тебя.

Морщусь, получая полный негодования взгляд от Оксаны.

— Ты можешь сидеть спокойно, Стоянова? Мне тебе приходится в два слоя глаза делать, когда уже спать будешь нормально?..

— Прости, сегодня постараюсь, — улыбаюсь мягко и обращаюсь к Ирине. — И что Вознесенский? Успешно лебезит перед новым начальством?

— Главный его два раза принимал. Значит, успешно.

Поскрипываю зубами.

— Думаю, они подружатся.

После грима обсуждаем с Ириной приглашенных гостей, которые тоже готовятся к эфиру в соседней гримерке. Темы моего шоу чаще социальные или коммунальные, нежели политические. Несколько дней подряд мы обсуждаем затянувшийся капитальный ремонт в одной из районных больниц.

В студии обычно много активистов из числа жителей города, а сегодня ещё и из министерства здравоохранения прислали ответственного специалиста.

Звукорежиссер закрепляет микрофон, и я наспех пытаюсь выпить чай, не стерев помаду с губ. В животе неприятно урчит, словно напоминая, что завтрак я проигнорировала. Сна нет, еды по расписанию тоже, ещё и новый собственник «Медиа-холдинга» теперь будет глаза мозолить. Просто идеальные условия для вынашивания, черт возьми!

— Начинаем? — спрашиваю, заходя в светлую студию.

Приветливо улыбаюсь залу и поднимаюсь на сцену.

— Вера Михайловна, — растерянно проговаривает ассистент, разводя руками. — У нас изменения.

— Какие? — нахмуриваюсь, щурясь от света софитов. — Кто-то из гостей не пришел?

Заглядываю в бумаге на столе.

— Все пришли, — виновато озирается.

— Все пришли, Стоянова. Только зачем ты пришла? Не знаю, — слышу сзади голос Вознесенского.

Уничижительно осматриваю его внешний вид и непонимающе уставляюсь на Ирину.

— Прости, Вер, мы только что сами узнали, — пожимает плечами редактор. — Они хотят отснять программу сегодня с Вознесенским, чтобы замерить и сравнить рейтинги с тобой.