Книга Развод. После…, страница 13 – Дарья Белова

В какой-то момент все заканчивается. Картинка быстро приходит в движение. Ольга скрещивает руки на груди, чуть сгорбившись, отходит на вполне безопасное расстояние.

Бывшая жена закрылась от меня.

– Больше никогда о таком не спрашивай, – тихо говорит, приходится напрячь слух.

Оля берет мой бокал с вином, вертит его в руке, прокалывает меня острым взглядом и выпивает залпом темно-бордовую жидкость.

А раньше жена не любила красное сухое. Говорила, что оно кислое и невкусное.

Обхожу бывшую с другой стороны и присаживаюсь на диван. Под сердцем что-то липкое проливается и с затяжной болью притягивает к себе все то, что так долго прятал. Мутить от всей этой липкости и гадости начинает.

– А о чем спрашивать? – решаю продолжить разговор.

Молчит. Она конкретно от меня закрылась. Может, и правильно. Не умеешь нападать, учись защищаться. Это, кстати, тоже надо уметь делать.

– Расскажи мне про своего Оскара. Ты счастлива?

Перекидываю одну ногу на другую и пристально вглядываюсь в, казалось бы, привычный образ. Ищу крошечные изменения, какие-то изъяны, которые дадут мне очередную почву для размышлений.

– Вполне.

– А со мной была счастлива? – вдруг задаю вопрос.

Иногда наше подсознание играет с нами плохую шутку. Как бы ни противился этому вопросу, как бы ни загонял его куда подальше, он все-таки прорвал оборону.

– К чему все эти вопросы, Максим?

Она обратилась ко мне полным именем. Это фиаско, брат.

Оля вроде и осталась прежней. Тот же подход к делу, когда ее что-то задевает, те же мысли. Даже тон, когда она сердится, один в один совпадает с тем, что был ранее. Никаких изменений. Видимых.

А сейчас…

Что-то ломается внутри при виде нее такой… новой. Или, правильней будет сказать, обновленной. Но новая не всегда означает лучше.

– Банальное любопытство. Мы же вроде как не чужие люди, – хмыкаю безразлично.

– Ошибаешься. Чужие.

Слова как острие копья вонзается куда-то в межбровье и проходит насквозь. Так больно еще не было. Руки стянуты вдоль тела, а хочется крошить всю мебель вокруг.

Это самое ужасное слово – чужие. Хотя слова сами по себе всегда нейтральны. Все зависит от контекста.

Так вот ее “чужие” вспарывает живот, заставляя умирать в мучительной агонии.

– Когда ты мне отдашь остальные папки? – снижаю тон на несколько градусов севернее.

– Когда получу какие-то гарантии, Кречетов, – сухо отвечает.

Мы будто на деловую встречу приехали. Бывшие супруги, которые по разные стороны баррикад. Это не может не задевать, честно говоря.

После развода все, уверен, желают, спокойствия. Развод – то еще мероприятие, которое накручивает нервы на вилку, как спагетти.

Но у меня нет ни хрена спокойствия.

– Например? Что ты подразумеваешь под гарантиями?

Ольга прищуривается, зажимает уголок губ, раздумывая над моим вопросом. Ее темная прядь выбилась из хвоста. Всегда такое было. Волосы бывшей жены непослушные и чуть кудрявые. И прядь эта, как пружинка, постоянно подскакивает от любого движения.

Она наливает себе вина из бутылки. Чуть-чуть. Делает это лишь для демонстрации, потому что, теперь я точно знаю, красное вино ей так и не полюбилось.

Или полюбилось?

Кожей чувствую ее мысли, но уже они закрыты для меня.

Через несколько мучительных минут, наконец, слышу ее ответ:

– Ты поговоришь со мной как психолог. А у вас, как это правильно будет сказать, не разрешено рассказывать о клиентах кому бы то ни было. Врачебная тайна и все такое.