Книга Статус: все сложно, страница 54 – Дарья Белова

Мы еще какое-то время говорили про мое детство, моих родителей и их любовь. Про правильность, которой меня учили с рождения и от которой я теперь стараюсь убежать. О том, что мне хотелось быть свободной, как Глеб. О нашей свадьбе, потом о нашем разводе, нашей игре и первых вопросах. И в сотый раз возвращались к моим чувствам.

Мистер М слушал, никогда не перебивал, только изредка задавал свои вопросы.

А еще смотрел в глаза. У него они глубокие. Мне иногда казалось, что там живет столько мудрости, что не все в его годы могу знать хоть часть того, что знает Мистер М. Точный возраст мне неизвестен. В каком-то источнике говорится, что ему недавно исполнилось тридцать, а в другом, что ему слегка за сорок. Мистер М даже на такой вопрос от меня отмалчивается, будто сохраняет интригу.

Мы улыбаемся, когда он рассказывает шутку. И такое случалось. Значит, его настроение улучшилось и хочется верить, что это моя маленькая помощь ему.

Я поворачиваю голову в сторону окна. Там парковка, не сильно живописный вид. Но меня тянуло туда, как магнитом. Словно меня прожигали насквозь. Темный взгляд, что схож с бездной.

Глеб.

Он облокотился на капот красной машины с хищными глазами и уставился на меня. Зло, с раздражением. А еще вижу печаль. Его раны, что кровят. Они задеты жестоким образом, и боль отражается на его лице.

Я выбегаю, оборвав наш разговор с Мистером М. Снова делаю передышку у двери, чтобы не позволить больной ноге выдать меня.

Дохожу до него так быстро, как могу. Глеб смотрит на тот столик, где еще была я, но где еще сидит Мистер М.

Я хочу увидеть перед собой того Глеба, что оставил меня и кого оставила я. Хочу услышать ответы на мои вопросы, его слова, его оправдания. Я готова.

Глеб.

Мы лежим и смотрим в потолок. Я задумался. День еще толком не начался, а я мысленно вспоминаю, какие встречи у меня назначены на сегодня и что хотел сделать. Кажется, Кирилл говорил про какого-то парня, с которым надо пересечься. Очередной мажор с папиными деньгами и необъятным эго. Он хочет офигенную тачку, чтобы кадрить телок, по его словам. Мне после них стало сначала смешно, а потом грустно. Я был таким или нет? Мне думается, нет, но у отца бы все равно уточнил. Какие мы, мажоры?

– Глеб?

– М?

– Мне хорошо с тобой, – Рита лежит у меня на груди, ее светлые волосы щекочут тонкую кожу на шее, а приятный цветочный аромат окутывает, и я прикрываю глаза.

– Как ты это поняла?

– Это не надо понимать. Это просто есть и все. Где-то внутри. А тебе со мной хорошо? – она приподнимает голову и смотрит в глаза. Сейчас они теплые, хоть и имеют холодный оттенок.

– Наверное. С тобой спокойно, – это честный ответ, врать я Рите никогда не хотел, – будто едешь по равнине.

Мы медленно завтракаем, а на прощание Рита целует меня в щеку. Картинка красивая, тихая и семейная. На заднем фоне должны смеяться дети и лаять пес. Я бы улыбнулся им и сказал пару напутствий. Потом тихо закрыл бы дверь и уехал в офис, про себя отмечая, что, по возвращении домой, надо купить своей женщине цветы и пригласить на ужин в хороший ресторан. Да, красиво. Но не про меня. Снова. Нужна ли мне равнина?

В офисе еще тишина. Я привык приезжать заранее, до начала рабочего дня. На первом этаже замечаю новые машины. Натертые воском, идеально чистые, блестящие.