Книга Ты полюбишь вновь, страница 74 – Дарья Белова

— До машины донесете? — спрашивает фельдшер. Его голос ровный, спокойный. Только от него не становится хорошо. Он несет в себе опасность.

— Да.

— Предположительно передозировка дезом*****. Лекарства с код***** принимает?

— Не знаю. Нет, наверно.

— В первую городскую, — говорит он водителю.

Сейчас помощь нужна не мифическому другу, соседу или продавцу магазина. Сейчас помощь нужна Полине. И звук скорой помощи становится таким важным, главным в жизни. Он больше не раздражает, он дает надежду.

Саша идет по саду. Здесь хорошо, вкусно пахнет. Это розы? Нет. Вдалеке он видит большой куст сирени. Красивый. Он помнит, как Полина ему рассказывала, что дома у ее родителей в мае цветет похожий куст. Каждый год поздней весной на нем расцветают красивые пышные сиреневые шапки. Рядом с ним — красивые пионы. Почему-то Полине они никогда не нравились. Как они здесь оказались? Саша не знал.

Маленькие маргаритки, они ковром стелются у его ног. Хочется провести рукой по этим мягким колючкам. За ними ирисы. Желтые, редкие цветы. Они кивают своими интересными головами в такт ветру, будто что-то говорят ему, шепчут.

Полина сидела на лавочке. Старой, немного покосившейся. Она смотрела на этот сад и глубоко вдыхала аромат цветов. Это прежняя Полина, она улыбалась, искренне, счастливо. Ее волосы длинные, волнистые. Хочется запустить руку в ее шелковые каштановые пряди с небольшой рыжинкой.

— Саша?

— Полина, идем отсюда.

— Ты посмотри, как здесь прекрасно. Зачем нам уходить?

— Я куплю тебе другие цветы, я подарю тебе другой сад. Но не здесь, Полин. Ты мне нужна там. — Саша протягивает ей руку.

— Подожди! Давай еще немного посидим! Чувствуешь, здесь такой вкусный воздух?

Полина глубоко вдохнула, закрыла глаза и положила свою ладонь в его протянутую руку.

— Хорошо, пойдем.

Саша сидел на какой-то металлической скамейке, обшарпанной и холодной. Он бы никогда не обратил на нее внимание. Но не сейчас. Она просто рядом с той комнатой, где лежит Полина.

Люди в белых халатах постоянно проходят туда, а затем выходят. Ожидание утомляет. А еще накаливает нервы до раздражающих покалываний на кончиках пальцев. Это наказание — сидеть и ничего не делать.

— Можно вас на минуту? — долгожданный вопрос.

— Что с ней?

— У нее сильное отравление организма дезомо********, дозировка достаточно большая, учитывая ее комплекцию и вес. Очевидно, он попал в организм с алкоголем, что усугубило состояние.

— Насколько большая была доза?

— Около 100 мг, достаточная, чтобы отправить человека в кому. Чаще так и бывает, этот наркотик смешивают с алкоголем, чтобы получить более лучший эффект. При малых количествах он не несет в себе такую угрозу, но стоит увеличить дозу и принимать его постоянно, то, увы, вероятен летальный исход.

— Она не наркоманка. Уж я бы заметил, если бы она баловалась.

— Да, на наркоманку она не похожа. Но как такая большая доза оказалась у нее в крови? Точнее, в бокале?

— Я выясню, — зло процедил Саша, оборачиваясь в сторону ее палаты, откуда выходила медсестра. — К ней можно?

— Ей поставили капельницы с налорфином, промыли желудок. Сейчас она спит. Не уверен, что это что-то вам даст.

— Мне просто на нее взглянуть….

— Хорошо. Не более пяти минут, — и обратился к медсестре, чтобы та проконтролировала.

Белая деревянная дверь. Она в каких-то местах уже облупилась, а на металлической ручке видны подтеки краски. А еще около нее пахло лекарствами. Противными, запах проникал глубоко, вызывая тошноту и дурноту. Пахнет болезнью.