Книга Эгоист, страница 84 – Дарья Белова

– Майк в курсе, что ты предлагаешь мне такое? – выдавливаю из себя улыбку. Не хочу, чтобы он видел, как я задета и ранена.

Энцо немного бледнеет, или это свет так падает. Но его лицо меняется. Черты грубеют, и он все меньше и меньше становится похож на моего Майка.

– Если ты не дура, о таком ему и не скажешь.

– Не скажешь о чем? – громкий голос Марино дает трещины в стенах.

У меня все внутренности от страха сжимаются. Пульс бьется в висках до невыносимой боли. Заламываю пальцы, пока не слышу хруст.

Майк надвигается на нас грозовой тучей. От него пахнет охотой и смертью. Боже, его глаза горят вражеским пламенем.

Вот что видели ведьмы в глазах своих убийц перед сожжением. И чувствовали они то же, что и я. Страх, болезненные ощущения между ребер и жуткое давление в голове.

– О чем не скажешь? – повторяет свой вопрос и переводит гневный взгляд с меня на Энцо и обратно.

– Что кофе из этой кофемашины ужасный. Бабуля Эмилия права, к чертям надо выкинуть эту кофеварку. Нет ничего лучше, чем старая добрая турка.

Энцо свою чашку кладет в раковину и примирительно подает руку Майку для приветствия. Значит, они еще не виделись сегодня.

Марино не пожимает, сканирует ее. Его лицо остается каменным. А я и вовсе перестала существовать. Здесь мой призрак, даже не душа.

– Тебя сегодня приглашали? – грубо спрашивает. Вид у Майка такой, будто ему подсунули тухлую улитку. И это ни капельки не смешно. Мне не хочется становиться предметом раздора между братьями.

– Нет. Но я приехал к бабуле.

– Деньги закончились? – первая усмешка на губах Майка, но напряжение по-прежнему делает воздух густым и безжизненным.

– Типа того, – отмахивается.

– Ну, иди тогда к ней. Она в саду.

Пауза в разговоре. Все остаются стоять на своих местах. Да и если мне прикажут сдвинуться с места, потому что началась война, я продолжу прорастать в пол.

– Пока? – Энцо проводит пальцами по подбородку и прищуривается, когда скользит по мне странным взглядом. На грудную клетку словно вылили кислоту после его взгляда.

– Угу. Иди-иди.

Когда Винченцо уходит, Майк остается стоять ко мне спиной. Волны его… Ненависти растворяют. Мне хочется окликнуть его, сказать что-то успокаивающее. Да я даже готова воспроизвести то, о чем мы с его братом говорили. Но Марино бросает быстрое:

– Собирайся. Мы уезжаем.

И поднимается к себе в комнату, так и не посмотрев на меня.

Наши римские каникулы подошли к концу.

Гран-при Великобритании. Сильверстоун

Над трассой снова льет дождь. Не так, как в Шанхае, но мне становится тревожно, когда показывают стабилизированные камеры пилотов, расположенные внутри болида, и я ни черта не вижу дороги.

Как они управляют этой штукой, да еще и на такой невообразимой скорости?

– Это одна из любимых трасс Майка.

Паоло оказывается позади и смотрит со мной на один и тот же экран. Его лицо спокойное, но на моем задеревенела каждая мышца.

Он знает о нас с Майком и не одобряет.

– Это значит, можно не волноваться? – с сарказмом спрашиваю, поздно сообразив, что разговариваю со своим начальником.

– Ну почему же, волноваться можешь. Это спорт, где есть свои герои. У них фанаты, группа поддержки и прочее, прочее, – тон дружелюбный, но нутро противится этой дружбе. И вообще, я чувствую себя как никогда уязвимой. Особенно потому что одна, без Майка.