Онлайн книга «Черные крылья»
|
Глаза у Кати стали большими от удивления, она забормотала в ответ: – Поездку, я… нет, не собиралась. Однако опер не давал ей опомниться: – Однако вещи все упаковали в сумки. – Ничего я… Он не дал ей договорить, толкнул дверь в комнату и молча ткнул в две большие сумки, которые стояли у диванчика. Потом опер мягко взял под локоть Калинкину и завел в комнату, усадил на диван. Лев видел, что девушка в шоке от того, как точно он несколько раз поймал ее на лжи. И это надо было использовать – изменить тактику, чтобы она перестала скрывать от него правду. Оперуполномоченный заговорил по-отечески мягко: – Катя, ведь тебе нужны деньги, я знаю. Перед мамой стыдно, что не оправдала надежд, с работой не выходит, хотя ты так стараешься. Но долги – это одно, а то, что ты совершила, – уже настоящее преступление. Он блефовал и даже примерно себе не представлял, что натворила испуганная девушка. Но был уверен в одном: она скрывает какую-то информацию о том, что произошло на вечеринке у четы Терехиных. Катя молчала, и все же по тому, как сжались худенькие плечи, опер понял, что попал в цель. Лев предложил: – Расскажи мне все, и я помогу тебе выпутаться. Он покосился на чемодан: она не уехала сразу, как вернулась из коттеджа, под утро, значит, пока ждет звонка или другого сигнала. Гуров покачал головой: – Он не придет за тобой, Катя. Эти слова подействовали словно удар! Девушка подпрыгнула на диване и наконец подняла на него глаза. Взгляд у нее был несчастный, как у побитой собаки. Опер помолчал несколько секунд, пазл складывался у него в голове прямо сейчас. Калинкина ждет того, кто выдавал себя за Юрченко в коттедже. Она помогала ему в этом обмане и поэтому так напугана, ждет, что ее ложь раскроется. Стоит чуть-чуть поднажать – она заговорит. Оперуполномоченный снова сменил тон, заговорил жестче, чтобы не выдать свою неосведомленность: – Кто из вас придумал выдать его за Юрченко? Катя едва слышно прошептала: – Арман. Есть, имя теперь известно! И, на удачу Гурова, редкое имя, это сузит круг поисков. Опер снова стал мягким и заботливым: – Катя, ты ведь ни в чем не виновата, делала то, что Арман просил. Я смогу тебе помочь. Ты будешь просто свидетелем, никакого наказания, никакого суда. Твоя мама ни о чем не узнает, сможешь дальше работать. Понимаешь? Если ты будешь молчать, то это уже соучастие. Это значит, что ты помогаешь преступнику по своей воле, по своему желанию. Он не говорил ничего конкретного, лишь общие фразы. И все же по лицу девушки было понятно, что та мечется в сомнениях. Калинкина слушала внимательно, хотя все так же упрямо молчала. Гуров кивнул на сумки: – Конечно, ты и без помощи Армана можешь уехать отсюда подальше. Только, Катя, ты же в новую жизнь свою не вещи возьмешь. Нет… А вину за смерть человека… Понимаешь? У него жена осталась, друзья, жизнь недожитая, куча планов, дел несделанных. И ты в этом тоже виновата… Как тебе с этим житься будет, Катя? Калинкину будто ошпарили кипятком, она вдруг засуетилась и принялась махать одновременно руками и ногами, будто беспомощный жук: – Мы не убивали! Нет! Нет! Нет! Мужчина поймал ее за руку: – Терехин мертв, ты привела в коттедж обманом Армана. Если это не из-за смерти Терехина, то тогда для чего? – Он навис над ней с высоты всего атлетического тела. – Катя, жизнь человека не игрушка. Одна уже сломана, человека нет. И это может сломать твою жизнь. Судимость, тюрьма – для тебя, а для твоей семьи – горе и стыд. Вот цена твоего молчания! И Армана сейчас рядом нет, он бросил тебя одну с этими проблемами. |