Книга Черные крылья, страница 162 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Валерия помолчала несколько секунд, а потом притихшим голосом уточнила:

– А Валентина Барсукова, вместо нее тоже кто-то будет?

Гуров не ответил сразу, осмыслил сказанное – значит, Валя так и не нашлась. Следователь истолковала его молчание как недовольство и виновато зачастила:

– Понимаете, я знаю, что вроде как к нам это отношения не имеет. Но ведь она там была, на вечеринке в масках. И теперь пропала. Ее отец Тихий поселок поднял по тревоге, все сотрудники сейчас обыскивают лесополосы, солдат пригнали, волонтеров. Больше пятисот человек ее ищут. Это как-то связано с нашим делом?

Опер честно признался:

– Может быть, да, – а про себя удивился, что Барсуков отыгрывает свою роль как следует. Организовал такие масштабные поиски, чтобы уверить всех в пропаже дочери. Да, трудно будет получить от него признание в убийстве Терехина, Валентин оказался крепким орешком. Если, конечно, вина все же на нем. До конца в это Гуров пока не верил. Да и свои мысли вслух полковник озвучивал редко. Вот и сейчас лишь скупо объяснил Лере ее роль:

– У меня есть задержанный, он связан с убийцей и должен будет постараться опознать его среди гостей. Но это неявная часть мероприятия, свидетель будет без наручников, просто один из официантов. Официальный повод должен выглядеть как твоя инициатива, это следственный эксперимент, который поможет восстановить события того вечера и выделить подозреваемых из числа гостей. Делаешь все как обычно, фиксируешь в протоколе, работаешь со свидетелями. А задержанный и убийца – моя забота.

Лера охотно откликнулась:

– Поняла вас, товарищ полковник. Я все сделаю!

Ее ретивостью Гуров был доволен. Больше никого в курс дела опер посвящать не стал. Слишком большие связи у Валентина Барсукова и слишком острый ум. Он мгновенно поймет, что вечеринка организована, чтобы открыть на него охоту, и стремительно ликвидирует последние следы своего преступления.

И словно в подтверждение его мыслей зазвенел телефон.

Валентин Барсуков говорил тихо, голос был будто затянут дымкой, каждое слово давалось с трудом:

– Здравствуйте, товарищ полковник. Я слышал, что вы задержали того парня. Я хотел бы с ним побеседовать лично. Это важно для меня. – Он избегал прямых упоминаний о дочери, словно боялся произносить ее имя.

– После следственного эксперимента, – отрезал опер. – Завтра вы сможете с ним побеседовать. Сегодня, если следователь еще вам не сообщила, вечером в коттедже будут собраны все гости и воспроизведены условия той вечеринки в масках.

В голосе его собеседника вдруг проскользнула едва заметная дрожь:

– Лев Иванович, я не могу ждать до вечера. По-человечески прошу, дайте поговорить с ним. Валя пропала, это уже теперь точно. Больше можно не надеяться, это я как бывший мент знаю. И как отец чувствую – с ней случилось что-то плохое. Может, этот парень наведет меня на какую-то мысль, что-то расскажет, намекнет. Прошу тебя, пятнадцать минут, и больше ничего.

Даже несмотря на профессионализм, Лев Иванович почувствовал укол жалости и даже на несколько секунд засомневался, а прав ли он, считая, что все преступление – замысел Барсукова. Но все же смог одернуть себя, лишь в одном пошел на уступку:

– Хорошо, после следственного эксперимента можно будет с ним побеседовать.

А когда положил трубку, крепко задумался. Может, это лишь спектакль, Валентин разыгрывает карту любящего отца, давит на жалость, чтобы узнать о результатах следствия? Если версия о его хитром, многослойном замысле верна, то задержание Армана для него – огромная опасность. Он знает, что представляет из себя полковник Гуров, и понимает, что сыщик рано или поздно размотает этот клубок, найдет ниточку, что ведет от Армана к нему.