Онлайн книга «Черные крылья»
|
Кутузова была в сознании, это хорошо. А еще она была очень зла. И если бы она могла убивать взглядом, то вошедшему Гурову бы точно досталось. – Скотч! – первое, что сказала женщина, когда Гуров аккуратно снял у нее с губ линию липкой ленты. И точно, руки и ноги начальницы управления экономической безопасности были замотаны широкими слоями скотча. – Они что, не могли веревкой воспользоваться?! Это же… Это же негуманно! Дайте кто-нибудь воды, пожалуйста. Митрохин и Гуров переглянулись и расхохотались. Ну в целом да. Действительно негуманно, как же так. И в живых оставили, и вместо веревки скотчем замотали. Лев помог своей подопечной подняться на ноги и вышел в зал. Там шел допрос свидетелей, отдельной группой сидели те, у кого были найдены фальшивки. – Дураки. Они еще не знают, что мы запустили разнарядку и те, кто платит стодолларовыми купюрами старого образца или пытается их заменить, попадают на камеры, – сердито сказала Инна. – А если выяснится, что деньги фальшивые, – то и в камеру угодят. Гуров кивнул: – Да, это все хорошо. А теперь рассказывай, что случилось и каким образом ты оказалась тут. Твой отдел искал тебя полтора дня по всем злачным притонам города. – А оказалось, что я тут мартини пью в дорогом клубе, – сердито сказала Кутузова и добавила самокритично: – На самом деле я дура, конечно. Она вздохнула. – Ты не ранена? – Да нет. Но мне кололи что-то. Не знаю даже что. Снотворное, скорее всего. Или успокоительное в лошадиной дозе. Я постоянно спала. И очень есть хочу. Два дня ничего не ела. Гуров кивнул: – Подожди меня. Две минуты. Пока можешь стрясти что-то с бармена. Может, у него есть какие-то закуски. – Да я за эти закуски буду потом полжизни расплачиваться, – пробормотала Инна. Гуров быстро назначил главных, распределил задания и повез Кутузову в больницу. – Сначала тебя осмотрят, сдашь все анализы, узнаем, что за дрянь тебе кололи, потом все расскажешь. Инна вышла где-то через полчаса. И там же, в больничном кафетерии, после плотного ужина она принялась за рассказ. – Лев Иванович, по окончании этого дела я сама напишу рапорт и заявление об увольнении. Видите, какая я дура оказалась. Гуров приподнял брови. – После нашего с вами разговора я решила проследить за аэродромом. Ну ясно, в Реутово его использовали как какую-то перевалочную базу. Я не поверила вам, что там больше ничего нет, почему-то решила, что накрою сеть… Тем более фальшивки как раз за последнюю неделю по столице начали всплывать. В общем, следила. Вышла из машины, когда увидела, что ко мне от ворот кто-то бежит, кажется, это была девочка, совсем ребенок. Шел сильный дождь, позавчера, помните? Вот я подумала, что с ней что-то случилось, побежала и когда уже подошла совсем близко, то почувствовала укол в шею. Дальше ничего не помню, время от времени я просыпалась, один раз мне дали попить, помню, что человек в черном капюшоне сунул мне бутылку с трубочкой, я пила, а потом снова укол – и я опять заснула. Врач сказал, что, кроме обезвоживания, я вроде бы в порядке, анализы будут через два часа готовы. Знаете, у меня такое ощущение, что меня похитили, но не знали, что со мной делать. И самый большой мой позор в том, что толку в моем дурацком героизме не было никакого. Я не знаю, кто меня удерживал. Даже не могу сказать, мужчина это был или женщина, потому что та странная штука, которую мне вкололи, очень сильно меняла восприятие. Я все время была в каком-то полусне, в отуплении, что ли. И в голове все как ватой набито, мысли тяжелые, я даже не соображаю, что я вам говорю, если честно. Слова сами по себе, а я где-то в стороне сама по себе. |