Книга Черные крылья, страница 9 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– И что? После того как «Як» к вам вернулся, много ли он летал? – вернул Еву с небес на землю Стас.

– Нет. В том-то все и дело, что мы собирались его взять в работу только на этой неделе. А так он просто стоял в дальнем ангаре.

– У Сергея Антонова был туда доступ? У вас вообще есть какое-то разграничение по пропускам? Чтобы пилот, допустим, не мог попасть к техникам, а у технических служб был бы закрыт доступ в ангары?

– У всех у нас был доступ, в том числе и у парашютной секции, – кивнула Ева. – Мы не запираем двери, потому что на самом деле персонала тут немного и все мы слегка… универсальны. Я тоже и техник, и секретарь, и подала документы на то, чтобы получить лицензию спортивного пилота. Конечно, я не смогу управлять большими судами, но так… в качестве хобби-инструктора, да.

– Но так-то у вас тут спорт, сопряженный с большими рисками и опасностью для жизни. Получается, что любой может войти, допустим, на склад парашютов или где они там у вас хранятся, и перерезать стропу? – заинтересовался Станислав, бросая быстрый взгляд на друга. Тот еле заметно кивнул.

– Нет, такого быть не может, потому что все парашюты мы не храним между прыжками, сложенными в рюкзаках. Они просушиваются в специальном ангаре, а потом перед прыжком все складываются под присмотром и контролем. У нас тут в самом деле очень дружеская обстановка. Все доверяют друг другу. Я не думаю, что Сергея убил кто-то из наших. Как и деньги. Любопытства ради, рубли или евро?

– Нет, доллары. И в таком количестве, что стоимость вашего «Яка» возрастает раз в пять! Кстати, вы сказали, что любой мог попасть в ангар, а ключи от самолета? В тот день, насколько я помню, ключи нашли не сразу, – сказал Гуров.

Ева поджала губы:

– Ключи висят в шкафу в дежурке, и запасные все есть у меня. Это не мы. И никто у нас. У нас в прошлом году Егоров, это второй пилот, на даче сломал забор у соседа. И тот подал на него в суд. Так мы все выкупали его. Скинулись кто сколько мог и отвезли этому соседу, только чтобы он забрал заявление. Понимаете?! Мы тут всегда друг за друга горой. И вдруг кто-то убивает Сергея. Да еще и баксы эти. А если не секрет – вы можете определить же, откуда они? В смысле, где делали? Раз их много, наверное, все это не случайно, целенаправленная работа. Ну и выяснить можно по каким-то особенностям – волокна там, химический состав бумаги. Я видела, что в кино в лабораториях так делают.

– Вот наша лаборатория сейчас как раз и определяет, – ласково, словно успокаивал разбушевавшегося ребенка, сказал Крячко.

– Я могу осторожно поспрашивать наших, не слышал ли кто о фальшивомонетчиках, – предложила Ева.

– Давайте без самодеятельности, Ева. Лучше всего вернитесь сейчас на ресепшен и, если получится, постарайтесь вспомнить, кто чаще всего бывал в этом ангаре, брал, может быть, ключи, – в общем, любую информацию.

– Подозрительная сговорчивость, ты не находишь? – тихонько спросил Крячко у Гурова, когда у них выдалась свободная минута между опросом свидетелей и повторным осмотром ангара, где стоял «Як», который опечатали. У главка не было специальной парковки для арестованных самолетов, хотя в целом «Як» был небольшим воздушным судном и, как шутили между собой напарники, его можно было бы припарковать где-нибудь в одном из внутренних дворов. Поэтому самолет решили оставить в ангаре, просто опечатали. Хотя Лев уже думал о том, что если кто-то захотел бы – то залез. К сожалению, у главка не было не только парковки для самолетов, но и своего техника, который смог бы стать консультантом в этом деле. Льву пока не хватало информации технического характера. Нужна схема этого самолета, чтобы понять, в каких еще местах могли перевозиться раньше фальшивки. Надо понять, могли ли их подложить быстро, так, чтобы никто на аэродроме не заметил.