Книга Забава для избранных, страница 127 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Получишь ты завтра своих спецов, – отмахнулся от него генерал. – Еще вопросы есть?

– Есть! – Станислав даже подскочил на месте. – Может, мужики, в ночной клуб рванем, чтобы о пенсии больше не думалось?!

– Дурак ты, Стас, и не лечишься, – рассмеялся в ответ Гуров.

По дороге домой сыщик пытался выкинуть из головы все мысли о краже из квартиры Елизарова. По своему опыту он знал, что такое полное отрешение от расследования часто помогает взглянуть на происходящее под иным углом зрения и нередко дает ответы на вопросы, которые казались неразрешимыми. Однако ничего из этого у Гурова не получалось.

Одна мысль никак не давала сыщику покоя: почему вор выбрал в качестве жертвы именно Елизарова? Только из-за «часов Маска» или была еще какая-то причина? Ведь если верить бизнесмену в том, что в его квартире практически никто не бывал, чтобы проникнуть туда, вору нужно было тщательно подготовиться и все вокруг разведать. И на это точно был потрачен не один день. И стоила ли вещь, пусть даже за несколько десятков тысяч долларов, таких усилий? Ведь в Москве немало богатых квартир, которые охраняются менее серьезно. Так почему вор выбрал Елизарова? Такой же фанат Илона Маска или для совершения кражи все-таки была иная, какая-то личная причина?

Чтобы отогнать и эти мысли, сыщик решил еще раз позвонить Гамзяновой и сообщить, что собирается завтра с ней поговорить, но в ответ услышал ту же самую песню: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Гуров решил, что пенсионерка просто забыла о существовании телефона и не подозревает, что он разряжен. А это оттого, что ей, видимо, мало кто звонит. И тут же мысли сыщика перескочили на то, что его-то дома ждет красавица жена и одиноким он точно себя чувствовать с ней никогда не будет, и все мысли о краже из квартиры Елизарова окончательно вылетели у него из головы.

Мария вернулась из театра раньше обычного. Сегодня режиссер решил отменить репетицию, прервав ее на середине, и отправил всю труппу по домам, поставив задачу еще раз полностью, с головой окунуться в свои образы, чтобы как следует подготовиться к генеральному прогону новой пьесы, который был запланирован через два дня. И, выполняя это распоряжение, Строева встретила мужа в образе скептически настроенной к жизни немолодой женщины, которую ей предстояло играть.

– Я так и знала, что ты придешь сегодня без цветов. Впрочем, в мои годы пора бы и перестать тешить себя иллюзиями, что у мужчин желание радовать и баловать женщин возникает не только тогда, когда им что-то от своей супруги нужно! – заявила она с порога.

– Ага. Значит, на этот раз ты будешь играть не Офелию. – Сыщик сразу же догадался о причине высказывания любимой женой такой непривычной фразы.

– Вот! Он мне еще и намекает, что я уже не молода! – возмутилась Мария.

– А молодость – это далеко не всегда достоинство! – рассмеялся Гуров, несмотря на сопротивление, заключил жену в объятия и крепко поцеловал.

– Фух! – громко выдохнула Строева, когда поцелуй закончился. – Спасибо, что избавил меня от этой мымры. Она мне уже порядком за вечер надоела!..

В семье Гурова не было культа еды, но к приему пищи там относились довольно серьезно. Это в первую очередь было заслугой Марии, которая считала, что есть нужно в спокойной обстановке, сосредотачиваясь на самом процессе приема пищи и вкусе приготовленных блюд. По мнению Строевой, только такие трапезы способствовали хорошему пищеварению и не вызывали раздражений желудка, которые могли бы перерасти в какие-то серьезные патологии, вроде гастрита или язвы. Именно поэтому за столом у Гурова и Строевой о работе, а тем более о каких-то служебных проблемах, говорить строго запрещалось. И пока сыщик с женой ужинали, они вели легкий разговор ни о чем – о погоде, о каких-то поступках знакомых или интересных наблюдениях о людях, которые сделали за прошедший день.