Онлайн книга «Забава для избранных»
|
«Вот только всяких религиозных чудиков мне тут не хватало», – подумал Лев Иванович. К верующим людям он относился вполне спокойно, но ко всяким фанатикам – не без доли предвзятости. – А вы что сами там делали? – уточнил Гуров. – Гулял. Я люблю гулять. – Поздно вечером? – Не только. Могу и ночью выйти. И рано утром. Мужчина разговаривал вполне спокойно, без всякой раздражительности в адрес незваного гостя. Но у сыщика складывалось стойкое впечатление, что у Терентьева не все дома. Стас бы его сейчас сразу охарактеризовал, не стесняясь в выражениях. И разговаривал бы с ним соответственно. Но Льву Ивановичу мешала воспитанность и природная вежливость. Да и, по сути, этот тип ничего криминального не совершил. По крайней мере, пока что, либо Гурову было об этом неизвестно. А то, что говорит так странно, ну так у всех свои тараканы в голове. Этот мужчина – не единственный такой. И, если говорить откровенно, встречались и похлеще. – Когда вы видели девушку, она была одна? Или с кем-то? – Одна. – А что она делала? Может, по телефону говорила? – Нет, по телефону она не говорила. Просто медленно шла по улице. Очень грустная. – Вы даже это разглядели в темноте? – Конечно. Там ведь фонари горят. – А вы не видели, к ней кто-нибудь подходил? – Нет. Она была одна. И никто к ней не подходил. – Вы ее часто видели? – Последние несколько дней – постоянно. Мы ведь в соседних домах живем. Правда, Наташа долго здесь не жила, но теперь вернулась. Значит, все-таки Терентьев убитую хорошо знал, если называет по имени. Может, они даже и общались. – А вы давно знали Наташу? – С тех пор, как она сюда переехала. – Вы общались с ней? – Да, бывало. – И о чем общались? – По-разному. Бывало, встретимся, поздороваемся, поговорим да и разойдемся каждый в свою сторону. – Наташа вам что-нибудь рассказывала о своей жизни? – Мало. Мне не важна биография человека. Главное – что у него в душе. Нет, ну точно чудак, снова мелькнуло в голове у сыщика. – А в тот вечер вы разговаривали? – Да. Но недолго. – Не помните, о чем говорили? Мужчина неопределенно качнул головой. – Наташа была очень расстроена. Почему – не говорила, но мне кажется, что это из-за любви. Я спросил, не нужна ли ей помощь, но она отказалась. Она считала, что должна справиться с этим сама, а я ничем не смогу ей помочь. Да уж, этот Терентьев явно не относился к числу хороших знакомых или приятелей Савиной. Обычно молодые девчонки могут поплакаться даже малознакомым людям из-за любовных передряг и неудач. Но Лев Иванович помнил и то, что не стоит обобщать – люди все же разные. Кого хлебом не корми, но дай вывалить на собеседника все свои печали и горести, а кто-то и под пушкой не расскажет о том, что в душе творится, даже близким. – И все? – Все. Негусто, оценил Гуров. Хоть рассказ Терентьева и подтверждал слова секретарши Карины, что Наташа в тот вечер перед смертью вышла из дома. Интересно, возвращалась ли она потом домой? И зачем выходила? Действительно в аптеку или по другой причине? – А Наташа вам не говорила, что она делала в тот вечер на улице? Может, куда шла, собиралась? – Я и не спрашивал. А она не говорила. Но если у человека боль в душе, он может и просто так выйти из дома и пойти куда-то. Просто потому, что стены давят, воспоминания не дают покоя, хочется побыть одному. |