Книга Скромная жертва, страница 149 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Сколько вы получали в месяц?

– Пять тысяч за визит. Еще она оплачивала дорогу, если нужно было куда-то съездить, и давала деньги на продукты. На день рождения вручила мне конверт, там было десять тысяч.

– Ого! – искренне восхитился Гуров.

– Состоятельная женщина, – подтвердила Князева. – Знаете, что она прожила в Африке двадцать лет?

– Ну откуда же мне это знать?

– А я вам и говорю. Клавдия Антоновна вышла замуж за уроженца Республики Конго. Они вместе в институте учились. Вышла за него замуж и отправилась с ним на его родину. Они оба окончили медицинский, оба терапевты. Муж открыл в Конго свою клинику, был там главным врачом, а Клавдия Антоновна руководила бизнесом. Говорила, что в медицину так больше и не пошла. Детей у них не было, а вернулась в Россию она потому, что муж влюбился в местную женщину и подал на развод. Клавдия им мешать не стала. Ей тогда было уже за пятьдесят. Муж ее просто скотина. Я так и сказала, потому что мой бывший тоже тварь последняя! А она мне: «Нет, Женечка, мой муж очень хороший человек. Просто иногда любовь меняет место жительства». Вот так вот. Но в ее случае не любовь поменяла место жительства, а сама Клавдия Антоновна.

Князева опомнилась и испуганно посмотрела в сторону коридора.

– Когда вы разговаривали с Клавдией Антоновной в последний раз?

– В прошлую среду, когда я была у нее. Попрощались, и я ушла. Все было как всегда.

– Вы созванивались между вашими визитами?

– Она могла позвонить накануне и попросить зайти куда-нибудь по пути к ней, – пояснила Князева. – Обычно я что-то покупала ей по мелочи.

– А ключи от ее квартиры у вас есть?

– Да. Минуту.

Князева вытащила из-под стола женский рюкзачок, порылась в нем и положила на стол связку ключей.

– Вот этот ключ.

– Один? У нее ведь два замка, – вспомнил Гуров.

– Но пользовалась она только нижним.

– Дверь вы не смогли открыть, потому что она была закрыта на два замка?

– Да, – кивнула женщина. – Наверное. Всегда открывалась… А тут… Но оно и к лучшему, если бы я одна ее обнаружила, я бы вообще… – Она судорожно вздохнула, очевидно, представив себе эту картину.

В коридоре показался Гойда и поманил Гурова рукой.

– Я скоро вернусь, – пообещал Гуров и вышел из кухни.

– Осматривать будешь? – спросил Гойда. – Как она?

– Более-менее в порядке. Истерику уже не устроит.

– Что-то интересное рассказала?

– Пока нет.

– Эксперт говорит, что старушку приложили несколько дней назад.

– А точнее?

– А точнее сейчас тебе никто не расскажет. Но телу три-четыре дня.

– Бог любит троицу, – пробормотал Гуров. – Получается, Рунеску могли убить в тот же день, когда убили Санько и Кольцову.

– Верно мыслишь, – согласился Гойда. – Князева утверждает, что последние дни сидела дома с приболевшим ребенком. Говорит, брала отгулы на работе. Есть также справка из детской поликлиники.

– Проверим.

Гуров посмотрел на тело, возле которого копошились криминалисты, потом взглянул на Гойду, потом снова на труп.

– Не верю, – категорически заявил он. – Это не любовница Санько.

– Эх, Лев Иваныч, – с трудом подавил улыбку старший следователь прокуратуры. – И чего только в нашей жизни не бывает. Ты уж точно должен это понимать.

– Да брось. Ей же… пятьдесят первый год рождения. Ей семьдесят три. А выглядела она на восемьдесят. А у Санько рядом красавица-жена.