Онлайн книга «Скромная жертва»
|
– Че?! – А то, что, – Гуров интонационно выделил грамотно произнесенное слово, – после отказа Сваловой из детдома вас никто не брал. Даже бабушки, которые берут шефство над кем-то из воспитанников и организуют ему дни рождения с конфетами, скажем, сторонились вас. Маргарита была личностью, известной в узких кругах. На ее экскурсиях хоть раз побывал каждый житель города. И, зная, что она вас опасалась, никто не хотел иметь с вами дел. Гумнов уставился на край стола, за которым сидел Гуров: – Натрепала она всем знатно… – Рассказала правду. Зная, что ей это принесет выгодное в продвижении по карьере сочувствие. Что и произошло. А вы, достигнув совершеннолетия, покинули детский дом, получив от государства законное жилье. Толик гордо расправил плечи: – Я по жизни собственник! – Который хотел отыграться на малолетках в последней ограбленной квартире за обиды пацанов на районе. Такие быстро срисовывают, уж простите мою природную прямоту с такими собеседниками, лохов. Но с хатой. Верно я говорю? – Ошибаешься, че? – А то, что, судя по жалобам соседей, притон в твоей квартире возник так же быстро, как зеленые гнойники на лицах приятелей, сидящих на «крокодиле». – Гуров показал стопку протоколов и покачал головой. – Это ж надо, сколько участковый бумаги на тебя извел! – Кореша меня не обижали, – Гумнов жалко насупился. – А откуда тогда эти справки из травмпункта? Многочисленные следы побоев, перелом руки, сотрясение мозга, открытый перелом носа, резаные раны, десятки швов… – Гуров поднял на подозреваемого усталый взгляд. – Мне продолжать, Франкенштейн? – Ну, было дело! Кто старое помянет… – Судя по записям об операции в областной глазной больнице, ты допоминался. Добрые кореша чуть левый глаз не выбили. – И че? – А то. Зная, как ты любишь искать виноватых в безобидных женщинах, предполагаю, что все обиды перенес на Свалову. И хотел отомстить ей. Гумнов нервно потер руки, глядя в сторону. – Как ты ее доставал, говори! – прорычал Гуров. – Сначала по мелочи? Воровал яблоки? Ломал садовый инвентарь? Относил в ломбарды украденные вещи, которые она реставрировала, да? – Да! Да! Да! – завопил Толик, и все вздрогнули, до того это был сдавленный, истеричный, затравленный, похожий на детский крик. – Она мне все позволяла. Чувствовала себя виноватой за то, что вернула в детдом. Реально ее косяк, значит. А я и рад стараться! Одних пудрениц, которые она собирала, десятки в ломбарды снес. Пропивал и к ней приходил с пьяной рожей: пусть полюбуется! Ритка только гранаты не позволяла тырить. Говорила, для карьеры ей очень нужно. Ну, что как бы богатая она, востребованная. Мне перепадало с ее зарплат. Че, я против буду? – А днем к ней сегодня пришел зачем? – Она на меня дарственную написала. От руки. На свой дом и бабкин в деревне. Говорила, мне туда тикать надо. Потому что там, – он показал руками кавычки, – фундамент моей будущей жизни. «Жизни после смерти». В общем, бред какой-то. Я подумал: «Битву экстрасенсов» пересмотрела. Но она вообще в последнее время странная была. Сама меня нашла. Пожрать принесла. Корешей выперла. Попросила прощения. Стала помогать. Хотя она ведь даже про малолетку ту знала. Я ей на свидании все выложил. Душу облегчил, так сказать. – Значит, в день своей смерти Маргарита Ивановна показала вам документы и просила зайти за ними, когда ее визитер уйдет? |