Книга Шаг сквозь стену, страница 169 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Люба уже у нас, и мы обязательно зададим ей все эти вопросы, – сказал Гуров. – Но если она ничего не знает и мы в этом убедимся, то нам придется Любу отпустить, и что с ней потом случится, я не знаю. Пока на свободе вся ваша банда, мы не сможем защитить всех свидетелей, всех невинных людей, кто оказался рядом, кто хоть как-то причастен.

– Вы его правда взяли? – наконец спросил Кусков с мольбой в глазах.

– Кого? – равнодушно спросил Гуров.

– Юлу! Ну, того, который там за забором был, когда меня задерживали, который с пистолетом был.

– Его кличка Юла, – улыбнулся Крячко. – Хорошо. Он судимый, и в нашей базе он есть, и пальчики его есть. Юла, он же Ювачев Константин Антонович. И ты с ним ездил на квартиру, откуда он вынес шубу в сумке для доставки продуктов, так?

– Да, так, – кивнул Кусков и опустил голову.

– А Саул сидел на заднем сиденье и от нетерпения прямо в машине, когда вы тронулись, достал шубу и стал ее осматривать. Так?

Гуров этого не знал наверняка, но предполагал, что именно так все и было. И угадал. Кусков посмотрел на него как на провидца, или заподозрил, что за ними в тот день наблюдали и все снимали. Ведь они были в машине всего лишь втроем. Кто еще мог знать, что все происходило именно так. Но Гурову было достаточно знать, что на ткани обивки сиденья угнанной машины нашли частички меха той самой шубы. Значит, вынимали из сумки. Вот и все.

Кусков давал показания около двух часов. И только потом в кабинет доставили Ювачева. Смуглое лицо тридцатилетнего мужчины внешне было спокойным, но настороженность, напряжение выдавали глаза. Пальцы с вытатуированными на них перстнями лежали спокойно, и все же Гуров чувствовал, что этому человеку его собственная судьба небезразлична. Не похож Юла на тупого исполнителя, на маньяка-убийцу, который испытывает физиологическое удовольствие от убийства, от насилия по отношению к другому человеку. Нет, это расчетливый человек, он умеет видеть свою выгоду и своего никогда не упустит. А ведь Ювачев сидел с Ломом в одно время в одной колонии и был в списке постоянных контактов с Ломом в период совместной отсидки. Называть это дружбой Гуров не стал бы. Да и оперативники в колонии этим словом не воспользовались. А уж они своих подопечных знали хорошо.

– Ну, как самочувствие, Ювачев? – спросил Гуров.

– Ухо болит, – спокойно ответил задержанный. – Несолидно ведете себя, гражданин начальник. Кидаетесь.

– Ты благодарен должен быть, – возразил Гуров. – Тебе в ухо комок земли попал, а не пуля. А это существенная разница.

– Это да, – спокойно согласился Юла. – Вы, гражданин начальник, не тяните. В чем доказана вина, подпишусь, а лишнего на меня не вешайте. Не возьму.

– Ну что же, обсудим, – согласился Гуров. – Наличие пистолета и вооруженное сопротивление сотруднику полиции было?

– А че сразу «вооруженное», – без усмешки возразил Юла. – Я в вас не стрелял, не угрожал выстрелить. Даже не целился.

– А в Кускова целился, когда он над забором свое лицо показал? – поинтересовался Крячко.

– Нет свидетелей, а один полицейский не свидетель. А Кускова я испугался сначала. Думал, что он на меня напасть хочет. Вы же знаете, в нашей среде всегда вражда, кто-то кого-то ненавидит и убить хочет. У меня нервы слабые, мне кажется все время, что за мной убийцы охотятся, вот я и бегаю огородами, прячусь. Фобия у меня.