Книга Шаг сквозь стену, страница 56 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Проверяла, есть ли тебе чем взять трубку, – заметил Стас, – раз взял и разговариваешь самостоятельно, значит, все в порядке. Наталья тоже так делает время от времени. Поехали? Ты вообще жив?

Гуров кивнул.

Первым делом они навестили директора морга. По настоянию Крячко палату охраняли.

– Ты когда охрану успел выбить?

– Орлов же дал. Я ему утром, еще до тебя, позвонил, и он сразу прислал сначала Пашу, а потом уже выделили дежурного.

– Оперативно, – кивнул Гуров.

– Лев Иванович? – раздался в трубке смутно знакомый голос, когда Гуров уже собирался войти в палату к Лабжинову.

– Да, слушаю.

– Это соседка Кати… Екатерины Алой. Я помогала разбирать вещи Кати и нашла блокнот с ее рабочими записями, она по старинке писала от руки, я пролистала, уж простите, мало ли, вдруг там есть какие-то личные заметки, и обратила внимание, что она много что записывала, кратенько. И мне показалось, там кое-что важное. Вот, подумала, может быть, вам будет полезно.

В трубке стало слышно, как шуршит бумага:

– Например. Компания «ЛокТек», Олег Логинов, и телефон. Если вам это о чем-либо говорит.

– Спасибо вам огромное, это действительно важно, – тепло поблагодарил Гуров. Вот ведь удивительная была женщина капитан Алая, шла на шаг впереди их всех. – Что-нибудь еще?

– Нет… какие-то отдельные словечки. Я к себе заберу блокнот, если понадобится – вы мне позвоните, – вздохнула женщина и попрощалась.

Анатолия Борисовича Лабжинова, печального рыцаря, директора морга, врачи привели в себя максимально быстро, видимо напуганные генералом Орловым. Когда сыщики вошли в его палату, бледный Лабжинов лежал на койке, глядя в потолок, и пытался сделать вид, что он умер. Во всяком случае, очень достоверно скосил глаза сначала на дверь, на сыщиков, а потом просто закрыл их.

– Даже не думайте, Анатолий Борисович, пытать людей нам, к сожалению, запрещают, но ради вашей безопасности вам придется рассказать нам все, – сказал Гуров, устраиваясь на свободной койке. Видимо, на директора морга произвело впечатление то, что сыщик был с тростью. Какие мысли крутились у Лабжинова в голове, было понятно даже без умения их читать. Директор морга был так напуган, что решил, что кто-то из тех, кто, видимо, угрожал ему, добрался и до Гурова.

– Так, давайте по порядку, – устало попросил Крячко, которого изрядно утомила эта игра в гляделки и пантомима, которая отражалась на лице болезного. Наблюдать за постоянной сменой эмоций было, конечно, интересно, но когда это происходило с такой скоростью, то казалось, что еще немного, и без того гиперподвижное лицо Анатолия Борисовича расползется, треснет, как плохая резиновая маска.

– Она заставила меня. Я ничего не помню, только эти голоса из тени постоянно шептали мне что-то. Это было так страшно! А она вся в черном, и нет лица!

Гуров понял, что еще немного, и им придется звать врача, чтобы прекратить истерику, взял бутылку воды со стола и аккуратно вылил примерно половину на голову Лабжинова.

Это подействовало очень быстро, директор морга перестал раскачиваться туда-сюда, сел на кровати, вытер лицо и посмотрел на гостей так, как будто видел их в первый раз.

– Простите, я совсем плохо соображаю и не очень понимаю, что я тут делаю.

– Вас нашли в клубе, который славится тем, что в нем можно получить за сравнительно невысокую цену коктейль, который очень быстро отправит вас на встречу с душами клиентов вашего заведения, – сказал Крячко максимально бесстрастно. С такими людьми, к сожалению, лучше всего действует бесстрастный холодный тон. А лучше вообще, чтобы беседа происходила в Главке. Там и стены умели как-то приучать к дисциплине.