Книга Игра в наперстки, страница 166 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Сначала я зацепился за показания Витьки Кирюхина. Он в то время был местным шалопаем, рокером, этакий парнишка «перекати-поле». Чуть ли не со всеми компаниями в округе тусовался. У него еще прозвище Чип было. Когда Витьку допрашивали, естественно, спросили по поводу подельника. Он тогда так очень красиво, по-книжному завернул, что это старинный и надежный друг Симонова, которому тот доверяет как себе, с которым они чуть ли не побратались в свое время, как наши с американцами во время войны, ну и все в таком духе. Я уж подробно его тираду не помню, но суть такая. Жаль, в протоколе ее нельзя было полностью процитировать, а то, глядишь, вышел бы шедевр протокольный, – Володя невольно усмехнулся.

– Да, это я тоже видел, – улыбнулся Гуров.

– Вот-вот. Ну а потом я стал выяснять, что же это за дружок такой закадычный мог быть у воришки. Даже на родину к нему мотался, в Подмосковье.

– В Пушкино?

– Ну да. Там мне и рассказали про его дружбу с Андреем. И знакомые, и мать. Она вроде тогда даже трезвая была. И отец, который здесь живет. Андрея-то я, разумеется, тоже нашел. Он тогда учился в институте, кажется, жил на квартире еще с парочкой ребят, таких же студентов. И он очень убедительно сказал, что своего школьного друга видел за полгода, что ли, до ограбления, а так вообще после окончания школы с ним не общался. Но у него не было алиби. Точнее, было, но очень мутное. Ребятки, с которыми он квартировался, подтвердить не смогли, так как их самих в ту ночь дома не было: где-то то ли на дискотеке, то ли в гостях зависали. А этот Бурцев сослался на случайную подружку, у которой он якобы с ночевкой остался. Известная была тогда особа в тех краях, которая так куролесила, что, бывало, лишь чудом вспоминала вчерашний вечер. Местная знаменитость, так сказать. На мужиков очень падкая да на выпивку. Но, еще раз говорю, у меня не было ни улик, ни доказательств. Олег с этим Андреем ухитрились нигде вместе не засветиться. Что уж говорить о краже тогда.

Оперативник достал еще одну сигарету и снова закурил.

– Получается, что если украденных денег у Симонова не нашли, – высказал свою гипотезу Лев Иванович, – то они были у Бурцева.

– Я думаю так: этот Бурцев скрылся от преследования вместе с деньгами и где-то их припрятал. Ну, не дурак же он дома их хранить. А точнее, на квартире.

– Разумеется.

– Хотя, признаюсь честно, мы с коллегами, скажем так, неофициально к нему зашли и просмотрели. И, как несложно догадаться, ничего не нашли.

– Но кроме этой дружбы еще наверняка что-то было? Какой-то факт.

– Скорее не факт, а… – Тупиков пощелкал пальцами, – интуиция, что ли. Я же потом к этому Андрею снова ходил, пытался его расколоть всеми способами. Но он делал только честные глаза и твердо стоял на своем, что он не при делах и вообще, с какого перепугу я его подозреваю? А подозревать-то было с чего.

– Что, за ним тогда нечистые делишки водились?

– По слухам. Я побеседовал с его одногруппниками, и многие из них охарактеризовали Бурцева как человека скользкого. А еще парочка поведала, что у него какие-то сомнительные подработки имеются, но какие именно, сказать затруднились. Упомянули просто, что видели его в компании каких-то, как они сказали, мутных типов. Нет, деньгами направо и налево Андрей не сорил, как это принято у многих студентов, но про него также сказали, что он жадный. Не скряга, но весьма скуповат. Говорят, даже денег старались у него не одалживать, потому что он потом проходу не давал, если не возвращали.