Онлайн книга «Места здесь тихие»
|
— И про Паскевич — тоже не думаешь? — с подколкой спросил Крячко. — Вот про нее думаю, — признался Лев Иванович. — Да уж, такую из головы трудно выкинуть, — двусмысленно протянул Станислав. — Опять ты за свое. А между тем именно сейчас я действую по инструкции о потеряшках: с остальными женщинами есть основания полагать некриминальные версии. И, если уж пошло на то, формально по ним уже имеются решения об отказе в возбуждении уголовных дел. А вот с Паскевич не все ясно. За столиком наискосок тихо, интеллигентно скандалила молодая пара, очевидно, трудящаяся в одном офисе, — во всяком случае, галстуки и у парня, и у девицы были одинаковы. Со стороны все выглядело крайне пристойно: сидит приятная пара, ведет вполголоса неторопливую беседу, возможно, что и на производственные темы, а то и обсуждают что последнее из театральных постановок. И лишь присмотревшись, можно заприметить и напряженность поз, и глаза, которые отводятся не от счастливого смущения, а лишь затем, чтобы скрыть лютую ненависть, с которой можно взирать лишь на по-настоящему близкого, дорогого человека. Можно было различить чуть слышное: «Это было не по-мужски…» — «Я запаниковал…» — «Подло»/ — «Надо было сказать сразу»/ — «Поставь себя на мое место…» и прочее в том же духе. — Поставь на место, на место, — машинально повторил Гуров. — Знаешь, Стас, по совести говоря, я Леру лицом к лицу никогда не видел, но после всего того, что о ней пришлось услышать, лично мне очень легко представить ее делающей пакости именно такого рода, как поведал Радаев. — А Сан Саныча? — …Точно так же, как трудно представить Сан Саныча, проворачивающего сложную корпоративную комбинацию. — Понимаю, трудновато, — кивнул Станислав. Его телефон запиликал. — Да, любимая. Нет, мы с Левой в ресторации, на обеде. А, точно, спасибо, что напомнила, гляну обязательно. Конечно… Последовал немногословный, чисто семейный диалог, участие в котором Крячко сводилось к угуканью и поддакиванию. И тут подал голос параллельный сигнал, Станислав сказал любимой супруге: «Я перезвоню, извини», — и с видимым облегчением переключился: — Да, Саш, — показал он пальцами бублик, — да, записываю. Перевернув салфетку, принялся быстро чиркать. Тут он услышал нечто, от чего ручка застыла в воздухе, глаза полезли на лоб, рот округлился: — Сколько-сколько? Ох ничего себе, знатно… понимаю, понимаю. Ничего себе поворотец. Спасибо. И, дав отбой, некоторое время молча смотрел в стол, на исписанную салфетку. Гуров, с удовольствием поглощая салат, подбодрил: — Что, случилось нечто невероятное? Не бойся шокировать меня громким именем. Кому принадлежит это чертово именье? Крячко задумчиво принялся за второй стакан светлого — и как это оно так незаметно само по себе появляется на столе? — Итак, объект за кадастровым номером пятьдесят — ноль четыре — двести тридцать ноль-ноль — двадцать и три шестерки, собственник — Тихая Е. А. — Это-то кто? — осторожно спросил Гуров. Кто знает, может, это тоже некая всем известная персона, о которой лишь он один понятия не имеет? Сенсации не получилось, Крячко признал, что не знает, кто это. — Дело в другом. Саша потряс меня суммой налога, причитающегося к уплате за этот объект. — И что за сумма? Станислав глянул странно: — Два миллиона триста семьдесят три тысячи, вместе с пенями и штрафами на четыре с половиной миллиона. |