Книга Холодный туман прошлого [сборник], страница 13 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Дима, вы давно работали с Семеном? — спросил Лев Иванович.

— Год где-то, — ответил Дима и чуть призадумался. — Да, год.

— Вы дружили?

— Да не то чтобы… Так, иногда заходили пивка пропустить. На работе иногда трепались. На днюху он ко мне приходил зимой.

— Познакомились здесь, на работе?

— Ну да. Сема уже работал, но тоже устроился месяца, наверное, за три до меня. Вот сработались.

— А что вы о нем знали?

Парень пожал плечами:

— Он один жил. Далековато от работы, но, если тачка есть, это не проблема. Девчонка у него есть, Дашка. Я ее видел пару раз. Не особо симпатичная, но не мне же с ней жить. Друг еще был, Коля, кажется.

— Что за друг?

— Его не видел. Он умер месяца два назад. Сема тогда сам не свой был, отгулы брал, да еще и в смену с бодуна вышел. Они дружили вроде с детства.

— Отчего умер, не знаете?

— Сердце вроде. Ну это как Сема говорил. Хотя, как я понял, они ровесники, странно.

— Что странно?

— В его возрасте — и сердце?

— Болячки не выбирают, молодой ты или старый, — усмехнулся Гуров. — Сейчас и среди школьников гипертоники есть.

— Так-то да.

— Дима, а вы знали кого-нибудь из друзей, приятелей или родственников Семена?

— Да нет. Про родственников Сема рассказывал, что мать у него умерла, отца не было. Друзей, знакомых не знаю. Ну вот только Дашку видел, и все.

— Может, Семен рассказывал про кого-нибудь?

Охранник призадумался:

— Нет вроде. Ну так в разговоре мог упомянуть какого-нибудь знакомого. Но я даже не запоминал. Мне-то это зачем? Его же знакомые, не мои.

— А враги у Семена были?

— Не знаю. Может, и были. А может, и нет. Сема-то парень неконфликтный, спокойный.

— А какой он по жизни был?

— В смысле?

— Ну по характеру. Общительный, компанейский? Или, может, наоборот, замкнутый и неразговорчивый.

— Да вы знаете, где-то средне. Поговорить любил, но не сказать, что трепло и… — Дима добавил непечатное слово. — Если что-то пообещал — сделает.

— Были ли у Семена какие-нибудь проблемы или заботы?

— Да как у всех. Особо проблем не было. Ну таких, чтобы серьезных, когда прямо все, трындец. А так… Ну по мелочи бывало, типа дома что-то сломалось, чего Сема починить не мог — он же рукастый. В училище когда-то учился на ремонтника. Как он рассказывал. Только за сантехнику не брался, если что-то сложнее замены смесителя.

— А ничего сомнительного за ним не водилось?

— Сомнительного? — переспросил Дима.

— Да. Может, темные делишки какие или криминал?

— Нет, — уверенно ответил парень. — Точно нет.

— Почему вы так уверены?

— Товарищ полковник, я вырос в криминальном районе, где процентов семьдесят, если не больше, судимых было. Там и воры, и «мокрушники», и «кидалы», и прочая шобла тусовались. Слава богу, что я оттуда после армии съехал.

— В Марьиной Роще жили? — усмехнулся Лев Иванович.

— Вроде того, — на лице Димы появилось некое подобие улыбки. — Если бы Сема был из таких, я бы сразу это понял. Но нет, Сема не такой. Обычный парень, как все.

— А что о нем скажете как о водителе?

— Водил нормально. Не лихачил. Да у него тачка-то старенькая была, он ее берег. Я даже не знаю, как так случилось, что он заснул за рулем.

— Он ни от чего не лечился? Лекарства никакие не принимал?

— Нет. Ну я не видел, а Сема не говорил.

— Ясно. — Гуров встал с диванчика. — Больше вопросов нет. Спасибо вам, Дима.