Книга Холодный туман прошлого [сборник], страница 146 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Ты имеешь в виду, рассказывала ли она мне о своих находках, то есть о телах в канализационных колодцах в Битцевском лесу? Говорила. Правда, мне кажется, что это не нашего Каллиграфа рук дело…

— Почему это тебе так кажется? — прервал его Лев Иванович. — Мне, наоборот, кажется, что ее аргументы звучат весьма убедительно. В этом случае копируются убийства серийника Пичужкина Александра Юрьевича. Правда, кроме фигурки ферзя, найденной неподалеку от коллектора, где обнаружили тело некой женщины, других факторов, указывающих, что это дело рук нашего маньяка, — нет.

— Ну, фигурка там могла оказаться и случайно…

— Хм, вот в этом я сомневаюсь, — покачал головой Лев Иванович. Он немного помолчал, что-то обдумывая, а потом добавил: — Кстати, Елена упомянула еще одну вещь, но я только что о ней вспомнил. Орудия убийства — молоток и монтировка, которыми забили подростка и женщину, перед тем как скинуть их тела в колодец. Именно так убивал своих жертв Пичужкин.

— Хм, она мне этого не сказала, — нахмурился Крячко. — Если так, то тогда вероятность, что эти двое тоже убиты Каллиграфом, возрастает многократно.

— Но это мы узнаем только тогда, когда поймаем этого гада, — жестко заявил Лев Иванович. — Эх, не вовремя я простудился, — с досадой добавил он.

— Ничего, еще один день потерпишь, — хлопнул его по плечу Крячко и поднялся, собираясь уходить. — Лучше один день отлежаться и полечиться, чем через день снова загреметь в постель, но уже с осложнением.

— Сам придумал или где-то слышал? — с усмешкой поинтересовался Лев Иванович.

— Народная мудрость! — многозначительно поднял Крячко указательный палец вверх. — Мне до такого ни в жисть не догадаться, — добавил он шутливо. — Я, как и ты, никогда болеть не любил и не умел. Некогда болеть было.

— Вот то-то и оно, что некогда. Оно и сейчас некстати все.

— А когда оно кстати? — Крячко направился в коридор и начал надевать пальто. — Маньяки — они тоже всегда некстати появляются. Как зараза, как болезнь какая-то. Ладно, — подал он руку Гурову, — выздоравливай, а я пока буду за нас двоих искать, за что зацепиться, чтобы вытянуть это чудовище из болота, в котором он прячется.

Все утро следующего дня Лев Иванович бродил по квартире и мучился от того, что не мог, как Крячко, носиться по всей Москве и искать убийцу. Где-то после обеда ему позвонила Елена и радостно заявила:

— Все, Лев Иванович, я закончила поиски. Пересмотрела все дела за последние три года и ничего больше не обнаружила хоть сколько-то подходящего под наши убийства, — бодро доложила она. — Можно считать, что Чалкин был первой жертвой Каллиграфа.

— Дай бог, чтобы Жиганова была последней, — ворчливо заметил Лев Иванович, не разделявший энтузиазма девушки. — Быстро ты управилась. Ты точно все внимательно просмотрела? — недоверчиво спросил он.

Не то чтобы Гуров сомневался во внимательности Елены, просто настроение у него было в этот день отвратительным. Чувствовал он себя гораздо лучше, а вот уйти из дома и принять активное участие в розысках не мог — Мария сегодня была дома и бдительно следила, чтобы ее больной муж оставался в постели как можно больше времени.

— Точно, точно, — нисколько не обиделась на ворчание Гурова Елена. — У меня был помощник, поэтому я быстро и управилась.