Книга Холодный туман прошлого [сборник], страница 154 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Я внимательно просмотрел видеозапись и увидел-таки его — красный «Шевроле Спарк». Он мелькнул только в одном кадре, и то только самым краем капота. Ни номеров, ни каких-либо отличительных особенностей или того, кто сидел за рулем, рассмотреть было невозможно. Но зато отлично было видно, что машина направлялась именно в ту сторону, куда направился Чалкин, когда вышел из бара. Отдал пленку специалистам, чтобы они с ней поработали. Может, хоть что-то удастся рассмотреть.

— И на пленке четко видно, что это именно «Шевроле Спарк»? — с сомнением в голосе спросила Елена. — Вы же сами сказали, что плохо видно все особенности дизайна.

— Да, видно плохо. Но что это именно та машина, которая нам нужна, подтвердил некто Волынцев Евгений Романович.

— А это еще кто? — Прилучный с любопытством посмотрел на Крячко.

— Это свидетель, который в день, когда Чалкина похитили, последним разговаривал с ним в «Трюдо».

— Вы нашли Профессора?! — удивленно воскликнула Елена.

— Нашел, — кивнул Крячко. — Не понимаю, почему его никто не искал, когда расследовали убийство. Впрочем, теперь это неважно. Главное, что я встретился с ним вчера и поговорил. Волынцев отлично помнит тот вечер и много что мне смог рассказать.

— Замечательно, — Лев Иванович, довольный, потер ладони и посмотрел на студентов.

От его внимательного взгляда не укрылось, что Елена, позабыв о своей манере не смотреть в глаза, так и впилась в Крячко взглядом. А вот Прилучный, наоборот, опустил голову и стал рассматривать свои руки. Выражения его лица не было видно, но Льву Ивановичу показалось, что студент хмурится.

— А кто он, этот Волынцев? Тоже из этих? — спросил Ярослав и поднял голову. На его губах снова зависла как приклеенная улыбка.

— Это писатель, который собирал, по его словам, в баре материал для своего романа, — ответил за Станислава Гуров.

Прилучный ничего не сказал, а только хмыкнул. Он все больше раздражал Льва Ивановича и все больше не нравился ему. Гуров с большим удовольствием выставил бы студента из кабинета, но приходилось мириться с его присутствием. Веских оснований для отстранения практиканта от расследования у него не было, а спорить с Арцыбашевым или с куратором Ярослава у Льва Ивановича не было ни желания, ни повода. Ну как бы он аргументировал свой поступок? Сказал бы, что ему не нравится Прилучный как человек?

— В тот вечер, по словам Волынцева, — стал рассказывать Крячко, — в баре все было как обычно. Никаких происшествий или инцидентов не было. Бар, как и всегда в пятницу, был переполнен постоянными клиентами. Пару раз в него забредали посторонние личности, но почти сразу же уходили. Профессор, то есть Волынцев, сидел на своем обычном месте, у барной стойки, и наблюдал за всем происходящим — за тем, кто, как и с кем общается. У кого какие отношения… В общем, заметил он чужака не сразу.

— Ага… — Ярослав что-то хотел сказать, но, посмотрев на Гурова, резко замолчал.

— Мужчина, по рассказу Профессора, сидел в самом дальнем углу бара и тоже наблюдал за постоянными посетителями, — продолжал докладывать Крячко. — Он, по всей видимости, ничего не заказывал и с места не вставал, потому что его запомнили бы тогда и официанты, и все, кто приходит в бар, как на работу, вечером каждой пятницы. Это я уже от себя добавляю, если кто не понял, — Станислав хмуро посмотрел на Ярослава.