Книга Холодный туман прошлого [сборник], страница 45 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Ясно.

Пока бывший участковый рассказывал, Стас успел выпить чай и сгрызть несколько сушек. Ермолаев тут же налил ему свежую порцию и спросил:

— А из-за чего вы-то интересуетесь?

— Да дело у нас одно, — Крячко решил не врать. Бывший участковый ему понравился — было в нем что-то располагающее. — Парень погиб, не своей смертью. Мы сейчас расследуем, и ниточки к этой старой пропаже потянулись.

— Вот оно как, — покачал головой старик. — Да, у нас любое дело может увязаться еще с двумя, а то и тремя.

— Ваша правда. И что, тогда даже свидетелей никаких не нашли?

— Нет, какие свидетели? — пожал плечами старик. — У нас даже самая отчаянная молодежь ночью по лесам не шастает. Если даже и зайдут, то недалеко. А эти-то ребятки забрались аж вглубь леса. Правда, Пашка, Наташки Лариной сынок, тогда обмолвился, мол, видел он, как ведьма тетеньку в болоте утопила. Но Пашка в детстве был большой любитель приврать, поэтому его слова не приняли всерьез. Я, конечно, его рассказ записал, в дело передал, но кто мальцу особо поверит? Да и ведьм у нас тут не имеется. Лет тридцать назад жила тут знахарка, тетя Рая, но ее уже давно в живых нет.

— Значит, Наташки Лариной сын, — повторил Станислав.

— Да, на соседней улице она живет. У нее еще лебедь на калитке.

Стало быть, это та самая женщина, у которой опер спрашивал дорогу в участок. Теперь точно надо будет к ней зайти. Изначально Стас планировал отмахнуться от ее приглашения. Но теперь есть о чем поговорить.

— Ох! — воскликнул ни с того ни с сего Ермолаев. — Вот, елки-палки, память уже подводить начинает.

— Что такое? — оживился Крячко.

— У нас ведь журналист не так давно был из города. Тоже спрашивал про эту историю. И ко мне приходил, и к Наташке.

— Что за журналист?

— Из газеты какой-то, там название мудреное, не наше. Сказал, что вроде открылись новые обстоятельства в этой истории. Мне не жалко, я рассказал все, как вот вам сейчас. Да и Наташка тоже.

— А как он выглядел, этот журналист?

— Такой высокий, худой, лохматый.

По описанию похоже на Закутько. Вот это уже интересно.

— А когда приезжал?

— В апреле. В конце вроде. У нас снег уже сошел, но зелень только начала пробиваться. Но приезжал не в выходной, а где-то среди недели.

Стало быть, Семен решил завершить начатое его другом дело. Интересно, может, по зиме здесь и Залевский объявлялся? Опер достал телефон, быстро нашел фотографию Закутько.

— Не этот приезжал? — спросил он, показывая старику фото.

— Он, — кивнул старик. — И можете не переспрашивать. Точно он.

— А больше никто не приезжал? Может, зимой или осенью.

— Нет, больше никто. Я бы точно запомнил. Да и дело такое, сами понимаете. Вот кроме этого, долговязого, никто больше не спрашивал. Значит, вот какие обстоятельства открылись?

— Сергей Егорович, я вам скажу честно: если бы не этот парень, то никто бы историю с пропавшей девчонкой и не вспомнил бы. Ну или вспомнили бы еще лет через десять-двадцать.

— Слушайте, а не этот ли журналист погиб? Фотографию которого вы мне показали.

— Он, — подтвердил Крячко, не став, правда, вдаваться в подробности, что никаким журналистом Семен не был. Не стоит пока говорить старику о том, что двое молодых ребят влезли в опасную авантюру, за что и поплатились. Если сам что-то скажет или спросит, тогда, конечно.