Книга Каллиграфия убийства, страница 45 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Гуров завершил разговор и пошел ужинать в большой задумчивости. Ему было непривычно, что Станислав в кои-то веки позвонил ему не для того, чтобы рассказать новости расследования, а чтобы просить его не звонить ему сегодня. Это казалось странным и непривычным… В общем, Лев Иванович заподозрил, что его друг Крячко тоже заболел.

И, как всегда, Гуров оказался прав. Наутро Станислав пришел на работу весь разбитый и шмыгающий носом. Он покосился на Льва Ивановича и проворчал:

– Вот что бывает, когда больные оперативники не хотят слушать своих жен и оставаться дома в постели.

– Ты имеешь в виду себя? – Гуров изобразил на лице невинную мину.

– Я имею в виду тебя. Ведь это ты меня заразил, – беззлобно проворчал Крячко и засыпал в кружку пакетик с «ТераФлю», который оставался еще от запасов Льва Ивановича.

– А ты повторяешь мою ошибку. Могу поделиться с тобой своими пилюлями и микстурами. Они намного эффективней вот этого, – Гуров показал на кружку.

– Давай сюда свои пилюли. Я сейчас любую гадость приму, – со вздохом ответил Крячко и, посмотрев на растворенный в кипятке порошок, добавил: – И запью все вот этой гремучей смесью, чтоб добро не пропадало.

Так он и поступил. В кабинет вошла Елена, а с ней – высокий, широкоплечий и улыбчивый молодой человек.

– Знакомьтесь. Это и есть Ярослав Прилучный – мой однокурсник, – громко сказала она.

Крячко вопросительно посмотрел на Гурова, но тот сделал вид, что не увидел его взгляда. Он внимательно изучал пришедшего с девушкой студента. И чем дольше он на него смотрел, тем меньше тот ему нравился. Впрочем, Лев Иванович и сам не понимал, почему он почувствовал такой негатив к этому улыбчивому парню. Но он привык доверять своей интуиции и поэтому решил, что будет держать Ярослава подальше от основного расследования. Решить решил, но виду не подал и, пожав руку Прилучного, сказал:

– Что ж, Ярослав, давайте поработаем вместе.

Крячко руки ни парню, ни Елене не подал, сославшись на простуду.

– Держитесь от меня подальше, – наказал он и поучительно добавил, покосившись на Гурова: – И мотайте на ус – вот что бывает с теми, кто желает работать в уголовном розыске. Болеть у нас получается только на рабочем месте. Поэтому, пока не поздно, мой вам совет – смените профессию криминального психолога-профайлера на более спокойную профессию психолога, работающего в какой-нибудь коммерческой фирме.

– Но нам нравится именно криминалистика, – улыбаясь, возразил Ярослав и, посмотрев на Елену, спросил: – Я прав?

Девушка молча кивнула, и Гуров заметил, что к однокурснику она относится именно как к однокурснику, и не более того. Ни о каких даже дружеских отношениях речи тут быть и не могло. Елена и Ярослав, по мнению Льва Ивановича, были полной противоположностью друг другу. Она – вся собранная, серьезная и в то же время яркая, словно внутри нее находился какой-то фонарик. И все это и благодаря ее манере одеваться, и тому, как она держала себя. Он – хотя и улыбчивый и симпатичный на вид – не вызывал у Льва Ивановича доверия. Улыбка Прилучного казалась полковнику натянутой, искусственной. Ярослав хотя и был одет в строгий костюм, но отчего-то казался ненастоящим, неживым, манекенным каким-то. Было ощущение, что парень играет какую-то роль. Роль правильного и хорошего мальчика – именно так определил ее опытный глаз сыщика.