Книга Жизнь под обрез [сборник], страница 197 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Это какое же? — спросил Гуменюк.

— Осталась одна вещь, по которой Карманов может вычислить наше убежище, — объяснил Гуров. — Это машины: твоя «шестерка» и «Гранта» Григория Даниловича. Ведь они и квартиру Гавриловых вычислили по машине — по твоему автобусу. Надо бы эти машины отогнать подальше.

— Вы правы, Лев Иванович, — согласился Гаврилов. — Сейчас мы с Сергеем спустимся и устраним это упущение.

Гаврилов и Гуменюк взяли ключи от машин и направились к двери. И в это время раздался звонок. Звонили как раз в дверь квартиры. Все замерли на месте. Как видно, всем одновременно пришла в голову одна мысль: это какие-нибудь мошенники, любители обходить квартиры и предлагать несуществующие услуги. И, если сделать вид, что в квартире никого нет, они подождут и уйдут.

Но тут, как нарочно, расшумелись дети Сергея. Они и до этого были довольно громкие, а тут затеяли особо шумную возню. Из-за двери раздался женский голос:

— Степан, это кто у тебя? Ты дома?

Стало ясно, что отсидеться не удастся. И Гуменюк решительно направился к двери и открыл ее. Перед ним стояла пожилая, но еще очень бойкая женщина. Свой энергичный характер она проявила сразу, попытавшись заглянуть поглубже в квартиру за спину бывшего капитана.

— А вы кто такой? — спросила она. — Тут Степан живет, я его хорошо знаю, и у него никогда никого не было. Я внизу живу, на седьмом этаже, меня Юлия Александровна звать, и я все слышу, что у Степана делается.

— Если вы знаете Степана, то должны знать, что он вахтовым методом работает, — довольно сурово ответил ей Гуменюк. — Так вот, он сейчас в Уренгое. А цветы поливать надо. Вот он меня и позвал, чтобы я ему цветы поливал. И вы, извините, ерунду говорите, что у Степана никто не бывает. Я тут у него не раз бывал.

— А и то верно! — согласилась любопытная соседка. — Сейчас вспоминаю, что ты как-то к Степану приходил.

— Приходил, и не раз приходил, — подтвердил Гуменюк. — Вот почему он меня попросил о цветах позаботиться.

— А что же я тогда вроде как детские голоса слышу? — продолжала любопытствовать соседка. — У Степана отродясь детей не было…

— Так это не его, это мои дети, — отвечал Гуменюк. — Я дома ремонт затеял, там краской сильно воняет, вот я ребятишек сюда и отвез, чтобы краской не дышали.

— Ну тогда все понятно, — заключила Юлия Александровна. — А то я все думаю — что это за дети такие наверху. А вы надолго здесь поселились? А то Степан человек тихий, от него никогда никакого беспокойства не было, а от детишек всегда беспокойство…

— Нет, ненадолго, — терпеливо объяснил Гуменюк. — Самое большее — сегодня ночь переночуем, и домой.

— Это хорошо, — заключила соседка.

Она наконец оставила попытки проникнуть поглубже в квартиру Степана и стала спускаться к себе на седьмой этаж. А Гуменюк с Гавриловым дождались, когда внизу хлопнет входная дверь, после чего наконец вышли и вызвали лифт. Когда спускались вниз, Гаврилов сказал:

— Это хорошо, что она тебя раньше видела и сейчас узнала. Я ведь знаю несколько случаев, когда люди, скрывавшиеся от закона, попадались на таких вот мелочах: кто-то громко хлопал дверью, или вставал по ночам в туалет, или включал музыку, а квартира, где они скрывались, должна была стоять пустой. Соседи звонили в милицию — и готово, беглец засыпался.