Книга Жизнь под обрез [сборник], страница 35 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Кстати, Ангелина Олеговна сама и подсказала мне вариант того, как машина ее супруга оказалась в гараже. По ее предположению, туда ее поставил сам убийца, чтобы замести следы, — заметил Лев Иванович.

— Интересно, а зачем она это вам сказала? — удивленно приподнял бровь Гейнц. — Если бы она заказала мужа, ей было бы выгодней молчать об этом. Разве не так?

— Не обязательно, — пожал плечами Лев Иванович. — Если преступник был профи и не оставил никаких следов в машине, то ей, наоборот, было бы выгодно делать вид, что она сотрудничает со следствием. И если это действительно она заказала супруга, то уже наверняка знает, что никаких важных улик в машине мы не найдем. Поэтому так уверенно себя и держит.

— Ага, чтобы отвести от себя подозрение, — кивнул понимающе Алаутдинов. — Ну а какова вторая версия?

— Вторая версия — еще более шаткая и пока что вообще ни на чем не основана. Кроме, скажем так, самой идеи, которую нужно еще развивать и как-то доказывать, у меня никаких улик или других для подтверждения этой версии нет. Но суть версии, опять же, — ревность. Любовница Игнатова была замужем и, как я понял из слов свидетеля, свои интрижки от мужа скрывала. Так что нужно проверять еще и мужа — кто он да что он…

— Твое, конечно, дело, Лев Иванович, — не стал настаивать Алаутдинов. — Так какие все-таки карты мы имеем сейчас на руках? От чего будем отталкиваться?

— Давайте я начну, а Тамир Васильевич продолжит, — предложил Гуров.

Все согласно кивнули, и Лев Иванович доложил:

— Я так думаю, что отталкиваться нам стоит от информации о любовнице Игнатова, потому как другие версии у нас пока что в тупике. Алиби есть у всех, кого можно было бы подозревать в убийстве.

— Кхм, — кашлянул Улямов. — Лев Иванович, извини, что перебиваю. У нас осталось не установлено алиби у грузчика Дмитриенко, который накануне приходил к управляющему с угрозами.

— А что с ним? Какие-то проблемы? — заинтересовался Алаутдинов.

— Не можем его нигде найти, — пожал плечами Тамир Васильевич. — Жил он вдвоем с матерью в своем доме. В частном секторе, значит. Мать, как говорят соседи, месяц назад уехала к дочке, а самого Дмитриенко уже несколько дней никто из соседей не видел. Мы, кстати, узнали, что он состоял на учете в психдиспансере, так что вполне возможно, что и он мог убить Игнатова. Ищем…

— Где? — искоса глянул на Улямова начальник.

— Буду завтра обзванивать морги и больницы. Если там его нет, то, значит, он в бегах, — предположил Улямов.

— Мне кажется, что Дмитриенко не причастен к убийству, — высказал свое мнение Лев Иванович, и все посмотрели на него. — Сами посудите, — ответил Гуров на взгляды. — Дмитриенко — человек психически неуравновешенный, а потому — как он смог спланировать убийство? Причем весьма умно спланировать.

— Ну психи — они разные, знаешь ли, бывают, — возразил ему Алаутдинов.

— Согласен, — не стал возражать Гуров. — Но если он — хитрый и умный псих, то для чего ему было приходить накануне убийства и устраивать скандал с угрозами у всех на виду?

— Может, он специально… — хотел было сказать Улямов, но замолчал, поняв, что Лев Иванович прав и Дмитриенко ни при чем. Крутой машины, отпечатки шин которой они нашли неподалеку от завода, у психически больного грузчика в принципе быть не могло.