Книга Жизнь под обрез [сборник], страница 76 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Понял, что его разоблачили, и решил не сдаваться правосудию, — заметил Гоша, который в это время неподалеку опрашивал охотников, нашедших тело Баева. — Не совесть же его замучила, — хмыкнул он.

— Может, и совесть замучила, — возразил Улямов. — Особенно если предположить, что он все-таки убил свою жену, которую, по словам Рашевской, очень любил. Отомстил Игнатову и спокойно застрелился.

— Это если предполагать, что он ее убил, а она его не бросила и не уехала куда-нибудь, — возразил ему Лев Иванович. — Полина, по словам все той же Рашевской, своего мужа совсем не ценила, а значит, и любить не любила. Вдруг она решила его бросить, но боялась, что он ее не отпустит от себя просто так? И вот — сбежала.

— Тоже вариант, — согласился Гейнц.

— Поэтому нужно попробовать ее найти во что бы то ни стало, — заметил Лев Иванович. — Я это говорил неоднократно и говорю еще раз. Я спрашивал у Лины Савельевны, не знает ли она адрес или телефон Кузьминкова, но она сказала, что не знает. Надо бы нам с этим бывшим любовником Полины Баевой переговорить. Вдруг она к нему в Москву подалась?

— Знаешь, может быть, у нашего мэра есть его телефон или адрес, — немного подумав, предположил Улямов. — Олег Олегович с Кузьминковым друзья. Тот много своих средств вложил в благоустройство города. Парк и городской фонтан на его деньги были восстановлены и облагорожены. Он обещал и создание музея на ликероводочном спонсировать. Мне жена говорила.

— Вот и отлично. Надо озадачить Арсеновича. Пусть он с мэром созвонится и узнает у него, как связаться с этим Кузьминковым, — предложил Гоша.

Гуров и Улямов переглянулись, и Лев Иванович отошел в сторону, чтобы созвониться с Алаутдиновым.

— Заодно доложите ему, что Баева нашли. Мы ему еще не звонили, — подсказал ему Гейнц.

Поговорив с Егором Арсеновичем, Гуров задумался. У него никак не срастались некоторые факты, и к тому же его мучили некоторые мысли и подозрения. Он решил поделиться ими с Улямовым.

— Я размышлял тут на досуге, наблюдая за Рашевской, и мне все больше кажется, что она что-то от нас скрывает, — сказал он Тамиру Васильевичу, отведя его в сторонку. — Мне показалось, что сегодня она пыталась уверить меня, вернее, намекнуть, что ее подруги нет в живых.

— Тебе показалось или на самом деле она пыталась тебя в этом убедить? — уточнил Улямов.

— Очень уж она наигранно выжимала из себя слезу при упоминании Полины, — заметил Гуров. — Или она знает, что Полина жива, и скрывает это, или знает, что ее уже нет в живых. Но тогда получается…

— Получается, что она с Иваном Баевым заодно, и тогда и убийство Игнатова, и убийство Полины Баевой они спланировали вдвоем, — закончил Улямов и присвистнул.

— А все остальное — и нападение на Рашевскую, и собранный чемодан — это часть спектакля, чтобы отвести от себя подозрение? Но все равно получается нелогично, — немного подумав, сказал Лев Иванович.

— Что нелогично? — не понял Улямов.

— Почему они не уничтожили улики, если убили Полину?

— Не успели, — предположил Тамир Васильевич.

— Нет. Тут что-то не так. Некоторых вещей Полины ни в гардеробе, ни в чемодане не оказалось, — возразил Гуров и снова задумался, а потом спросил: — А телефон Баева при нем нашли?

— Ну да. Только не при нем, а в его машине. Оставил его, когда уходил стреляться, — уточнил Улямов. — Его тоже упаковали для экспертизы. Будут завтра изучать, что там и как.