Онлайн книга «День мертвых тел»
|
Гуров улыбался в трубку и кивал, разбивая на раскаленную сковороду четвертое яйцо, когда появился Аджей. Сонный и недовольный, он кивнул хозяину квартиры, не отвлекая от разговора, и остановился рядом. Некоторое время, сведя темные брови к переносице, наблюдал за тем, как Гуров пытается выудить из яичницы с луком и ветчиной упавший туда осколок скорлупы. Не выдержав, спросил: — Это мне? Гуров не планировал общего завтрака, но что было ответить, когда гость уже поднялся на ноги? — Тебе. — Ну и не возись тогда, скорлупа тоже полезна. — Полонский щедро посыпал минуту назад яичницу Гурова перцем и накрыл крышкой. Не выспавшийся и смущенный своим вчерашним приступом откровенности, Аджей явно не знал, как себя вести. И похож был не на знаменитость, а на ежа, лишившегося своих иголок и не вполне умеющего жить без них. Гуров проводил его глазами в ванную и принялся собирать вторую порцию. И когда супруга завершила свою мысль, попросил: — Приготовь дальнюю комнату, пожалуйста, Маш. Я, скорее всего, не один приеду. Через приличествующую паузу в трубке раздалось озадаченное: — Хорошо, приготовлю. Едва ли за время поездки ты успел так подружиться с Капитолиной Сергеевной, что теперь не можешь с ней расстаться. Приставать с расспросами не стану… Это сюрприз, верно? — Еще какой, — согласился Гуров, перемешивая в сковороде яйца с остальными ингредиентами. Выглядела его порция, конечно, менее привлекательно, но голод побеждал. — Я дело завершаю здесь, кое-какие детали осталось уточнить — и все, свободен. Да, Маша, да… Я у тебя и в отпуске работаю, но тут нельзя иначе было. И вот, главный свидетель очень нуждается в отдыхе. Смене обстановки, крепком сне и шашлыках. Кстати, о спектакле и твоих завистниках. Как ты считаешь, если тебя после выступления встретит с огромным букетом и увезет в неизвестном направлении на шикарной машине не муж, а симпатичный молодой человек — твои злопыхатели от зависти и сплетен позеленеют? Аджей уже вернулся из ванной и стоял теперь рядом, забыв о завтраке. Он смотрел на Гурова недоверчиво, почти испуганно, и будто не мог решить, улыбаться ему или нет. Мария же была женщиной опытной, с Гуровым жила не первый день, потому не тратила времени на недоумение, сразу фокусируясь на главном. — Считаю, да, позеленеют. И говорить об этом будут еще долго, но тут, конечно, многое от размера букета зависит. А что, юноша действительно молодой и симпатичный? — На свою голову, да. Гуров перекладывал завтрак на тарелку и старался не улыбаться, глядя на то, как в глазах Полонского загорается неподдельный, детский восторг. Подумав о чем-то своем, он снова вскинул голову на Гурова и прошептал, совсем тихо: — У меня костюм есть, белый. Фотографы говорят, я в нем на человека непохож, — потом подумал еще и добавил неожиданное, посерьезнев: — А еще я картошку умею чистить. — Ты приготовь комнату, Маш, — все-таки улыбнулся Гуров. Надежда Аджея пожить в семье могла растопить ледники Антарктики. И не имело значения, что ему почти тридцать лет, а не девять, и что зовут не навсегда, а погостить. Гуров знал, что не может по-приятельски потрепать художника по плечу, успокоить, жизнь не научила Полонского принимать подобное. Но Маша не станет спрашивать. Как и робеть перед знаменитостью. Она посмотрит в настороженные глаза, оценит ситуацию верно и обнимет его на пороге. Тот сперва замрет, не зная, что делать, а потом обнимет в ответ. И маленький Аджей, до сих пор живущий в душе этого успешного, красивого мужчины, станет немного меньше бояться людей. — У нас тут могут дела еще возникнуть, но я билет на завтра взял. Не думаю, что планы серьезно изменятся. Я сегодня зайду к Молотовой, и все, можно считать мои дела в Онейске законченными. |