Книга Горячий танец смерти [сборник], страница 15 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Так что там у тебя случилось? — Лев Иванович посмотрел на вяло ковырявшую вилкой в тарелке Дину.

— У меня дочка пропала, — сдерживая слезы, ответила Дина. — В Москве пропала. Неделю назад перестала отвечать на звонки и вообще на связь выходить. Мы сначала думали, что она просто приболела и не хочет нас расстраивать, но потом поняли, что что-то неладное с ней случилось, и тянуть больше нельзя. И вот… приехала ее искать.

— А может, и вправду приболела? Сейчас грипп такой по столице бродит, что мама не горюй, — пробовал утешить одноклассницу Лев Иванович, но сам он мало верил в свою версию.

— Нет. — Дина покачала головой. — Она пропала конкретно, и с ней что-то ужасное случилось. Я чувствую. Понимаешь? У меня трое детей — старшая дочь Асия замужем, и двое деток у нее…

— Так ты бабушка у нас, — улыбнулся Гуров. — Поздравляю.

— А еще у меня двойняшки — Алим и Айнура, — словно не замечая реплики Гурова, продолжила Дина. — Алим учится в Симферополе на врача, а вот Айнура — она никак не может себя найти в жизни. Окончила торговый колледж, но, немного поработав в магазине, пошла официанткой в кафе, потом работала няней в садике, и еще в клубе у нас в городе работала… В общем, ей уже двадцать три года, а она все еще мечется и ищет, где ей понравится больше.

— Ну, это еще хорошо, что хоть ищет и мечется, а не сидит и за юбку твою держится. Как многие сейчас, — ответил Гуров и понял, что ляпнул что-то не то, потому что Динино лицо вдруг из смуглого стало бледным и слезинки покатились из глаз.

— Лучше бы за юбку мою держалась, — выдавила из себя одноклассница. — Теперь вот пропала. Ей и я, и Асия, и отец, и Алим писали и звонили. Молчит, словно и нет ее уже на этом свете. — Дина всхлипнула и, поспешно достав платочек, стала вытирать слезы.

Лев Иванович встал и, по-хозяйски уверенно открыв кухонный шкафчик, достал оттуда пузатую бутылочку «Хеннесси».

— Давай-ка я тебе немного коньяку накапаю, чтобы ты успокоилась.

— Я не пью совсем, — испуганно посмотрела на него Дина.

— У тебя аллергия на спиртное? — решил уточнить Гуров, но Дина покачала головой, и тогда он сказал: — Так я тебе пить не предлагаю. Это вместо валерьянки. Коньяк обладает сосудорасширяющим и успокаивающим действием, нормализует давление и снижает нервное напряжение, — наставительным голосом отчеканил он. — Сам я за рулем, а тебе нужно успокоиться и все мне подробно рассказать. А как ты расскажешь, если все время будешь слезы лить?

— Ладно, но только чуть-чуть, — шмыгнув курносым носиком, согласилась Дина.

Лев Иванович, словно аптекарь, накапал в маленькую рюмочку немного ароматного коньяка и подвинул его Дине. Та осторожно, словно боясь, что после этого упадет замертво, пригубила, а потом выпила все содержимое рюмочки до дна.

— Вот и отлично. Теперь съешь чего-нибудь, а потом расскажешь мне все с самого начала. Договорились? — Лев Иванович успокаивающе положил свою руку на руку Дины и заглянул ей в глаза.

Они молча ели минут десять, и Гуров все это время украдкой наблюдал за Диной. Он все пытался вспомнить ее такой, какой она была в юности, и восстановить в памяти те черты ее лица, которые в то время приводили его то в восторг, то в оцепенение, в зависимости от того, в каком настроении он сам тогда пребывал.