Книга Кто-то третий [сборник], страница 15 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров от обеда отказался, заказав минеральной воды. Заказ ждали молча, даже про погоду не говорили. Вакулов делал вид, что усиленно следит за официантом, при таком раскладе начинать разговор было не с руки, так что Лев тоже молчал. Потом полчаса следователь расправлялся с обедом из четырех блюд, и только когда последний кусок вишневого пирога исчез у него во рту, он отодвинул поднос с тарелками на край стола и произнес:

— Вы сказали, вам нужна моя помощь?

— Не совсем так, — осторожно произнес Лев. — Скорее это я могу вам помочь.

— Вот как? Не знал, что нуждаюсь в помощи, — нахмурился Вакулов. — Хотелось бы услышать подробности.

— Вы ведете дело Светланы Рассуловой. Так вот, я ознакомился с материалами дела и считаю, что обвинение против девушки выдвинуто несколько преждевременно.

— Вот как? — удивленно протянул Вакулов. — Преждевременно. Могу я поинтересоваться причиной вашего любопытства?

— Это не любопытство. — Гуров начал злиться. — Вы знаете, что Рассуловой назначен адвокат без опыта ведения подобных дел. Это не означает, что свою работу он не стремится выполнить добросовестно. Он, как любой здравомыслящий человек, решил обратиться за помощью к тому, кто в таких делах имеет гораздо больший опыт.

— То есть к вам.

— Ко мне, — кивнул Лев.

— И вы ему помогаете.

— И я ему помогаю. И не только ему, но и Светлане, а в конечном счете, и вам.

— Я бы не назвал это помощью, — язвительно проговорил следователь. — Я бы назвал это вмешательством в дела следствия.

— У вас нет желания узнать, почему я считаю обвинение преждевременным?

— Если честно, такого желания у меня нет, но вы ведь все равно выскажетесь?

— Пожалуй, тут вы правы.

— Что ж, говорите.

— Сначала несколько вопросов, вы ведь не возражаете против вопросов?

— Задавайте, но не факт, что я посчитаю возможным на них ответить, — заявил Вакулов. — Разглашение следственной информации в органах не приветствуется, не так ли?

— Вопрос номер один: вы провели проверку психдиспансеров на предмет опознания личности?

— Эта информация конфиденциальная, — быстро ответил Вакулов, но по его тону Гуров понял, что никакой проверки не проводилось. Следователь попросту упустил эту возможность из вида.

— Думаю, такая проверка проведена не была, — вслух заключил Гуров. — А напрасно. По фото сотрудники диспансеров могут опознать своего пациента, если он проходил лечение достаточно часто. Не факт, конечно, но шанс есть. Считайте, я вам его подарил.

Вакулов фыркнул, но промолчал.

— Вопрос номер два: на месте преступления был найден нож. Я не ошибусь, если скажу, что вещь изготовлена в исправительной колонии. Полагаю, по базе сидельцев вы тело не опознали, но по ножу можно найти если не самого погибшего, то его знакомых. Такие «подарки» просто так не делают.

— Хотите, чтобы я бегал по тюрьмам и зонам в поисках того, кто выточил нож? Зачем мне это?

— Затем, что это может помочь установить личность погибшего. Или вам и это неважно?

— Узнать имя того, кого убила Светлана Рассулова? Не думаю, что для следствия это важно. Прокурор вынесет приговор и без имени жертвы, — заявил Вакулов.

— Так он, значит, жертва? А Светлана — убийца? — Гуров едва сдерживался.

— Это решать прокурору. Я подготовил материалы, не сегодня завтра передаю дело в суд. Дальше не моя забота.