Книга Камни раздора [сборник], страница 81 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Я все жду, когда вы меня спросите насчет поисков убежища Юлии Аркадьевны. А вы все не спрашиваете…

— Не спрашиваю, потому что чувствую, что ничего хорошего ты мне не ответишь, — сказал Гуров. — Ведь я прав? Не удалось найти убежище этой замечательной дамы?

— Нет, не удалось, — со вздохом признался Соловьев. — Мы практически полностью проверили Зольное и Богатырь, остался один Жигулевск. Но результатов как не было, так и нет. Ничего не понимаю. Такое ощущение, что Юлия Аркадьевна спускается откуда-то с небес, чтобы явиться своему мужу в виде призрака.

— Тогда уж скорее не с небес, а из-под земли, — заметил Гуров.

Сказал — и вдруг остановился с разбегу, словно на стену наткнулся.

— Что случилось, товарищ полковник? — встревожился Соловьев. — Вам плохо?

— Нет, это не мне плохо, это у меня с головой непорядок, — отвечал Гуров. — Как же я сразу не догадался! Конечно, она выходит из-под земли! Напарник Юлии заранее выкопал землянку, и она в ней прячется. Она и правда выходит из-под земли, можно сказать, из ада — тут она не врет. Вот что вам нужно искать — землянку!

Однако капитан Соловьев не был готов тут же подхватить догадку сыщика.

— Как-то это не вяжется с обликом Юлии Аркадьевны, как я ее себе представляю, — сказал он. — Я видел ее фотографии, муж о ней рассказывал, сын и вы тоже. Это ведь такая утонченная дама, всегда ухоженная, всегда прекрасно одетая — и вдруг землянка, там всякие насекомые ползают… Не могу в это поверить!

— Когда человек устремляется к какой-то цели, он способен сильно изменить свой образ жизни, — возразил на это Гуров. — Ты не представляешь, какие изменения с людьми происходят, когда они концентрируются на чем-то важном для них. Так что, если мы сегодня не задержим Юлию Егорову, ее придется искать в какой-то землянке где-то неподалеку. Но это все уже заметки на будущее. А сейчас давай лучше помолчим — усадьба уже близко.

Следующие сто метров, которые оставались до усадьбы Егоровых, группа оперативников прошла в молчании. И опять, как накануне, Гуров остановился, не доходя метров тридцать до ворот, и махнул рукой своим спутникам, показывая, что здесь нужно свернуть с дороги и идти лесом. Они двинулись лесом. Теперь шли гораздо медленнее. Шли в полной темноте и тишине, не зажигая фонарей, на ощупь. Сыщик угадывал дорогу, потому что уже ходил здесь дважды. Иначе бы они уже давно сбились с пути.

Наконец Гуров, шедший впереди, нащупал руками ограду парка. Двинулся вдоль нее, пока не наткнулся на место, где части ограды можно было легко раздвинуть и проникнуть внутрь усадьбы. Сыщик так и сделал, и оперативники один за другим прошли внутрь парка. После этого Гуров остановил сержанта Коршунова, который шел последним, и молча указал ему на пролом в ограде. Сержанту объяснений не потребовалось: он и так понял, что ему поручают остаться здесь и стеречь этот проход. Коршунов осмотрелся, насколько это позволяло сделать скудное ночное освещение. Сделал несколько шагов в сторону от прохода, в прогал между деревьями, и застыл там. Остальных Гуров повел дальше, к дому.

И снова, как и накануне, он вышел на поляну под окнами спальни Вадима Егорова. Здесь он оставил капитана Соловьева. А сам в сопровождении лейтенанта Бурилкина и сержанта Молчунова обогнул дом и вышел на другую лужайку, что находилась между воротами усадьбы и входной дверью дома. Вернее было сказать, что оперативники вышли не на лужайку, а в кусты рядом с ней — Гуров ни разу не вышел на открытое пространство, он шел так, как ходят разведчики на фронте — так, чтобы ни одна ветка не качнулась, ни один сучок не хрустнул. И это ему и его товарищам удалось.