Книга Смертельный звонок [cборник], страница 2 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Дождавшись перерыва в потоке негодования, супруг указал на еще одно важное, по его мнению, обстоятельство:

— Любимая, видишь ли. В жизни-то не так, как у вас, это вы, творцы, теням идеи придаете, а так-то под солнцем ничегошеньки нового не происходит. Сюжеты со времен пещер и мамонтов — одни и те же: и жизнь, и слезы, и любовь.

Мария вспыхнула, от нетерпения аж пальцами прищелкнула:

— Умник! Киновед, историк искусства, ха! Ну давай, поведай мне, что со времен Шекспира не изменилось ничего.

— Нет, почему же, изменилось, — кротко подхватил супруг, — технически изменилось. Нужды нет ведьм изыскивать, в котлах зелья смертоносные варить. Хотя…

На этом пассаже требовалась интригующая пауза, и воспользовался ею Гуров мастерски, дождавшись, что Мария не выдержит, поинтересуется:

— Продолжение будет?

— Будет, хотя не факт. Плохое повторяется, вот хорошие события — они, бывает, не походят друг на друга.

Мария потребовала:

— Все, закончили с банальщиной! Или я лично сейчас внесу разнообразие в историю криминалистики.

С немалой долей мечтательности возвела глаза, проговорила, точно пробуя слова на вкус:

— Супруга-актриса в состоянии аффекта наносит тяжкие телесные мужу — важняку… А между прочим, так-с! Что-то в этом есть…

— Мотив? — поинтересовался Гуров.

Поразмыслив, супруга признала, что с этим у нее всегда туго.

— И не только у тебя.

— Оставим скучное, — предписала она, — может, и просто так, без причин.

— Такого не бывает.

— И пусть. Но видишь, тебя зацепило! — победоносно констатировала Мария. — Вот, начинаешь размышлять и сомневаться.

Лев Иванович деликатно заметил:

— Я в любом случае должен сомневаться и размышлять. Профессия такая.

— Значит, сто́ящая идея! А вот это, — вновь обличающий перст в злосчастную брошюрку, — не порождает ничего, кроме желания размять и пристроить в общественную уборную.

— Ну так возьми и придай пустоте смысл, — улыбнулся супруг, — тебе не привыкать. К тому ж и с жизненным опытом не поспоришь, даже заманчиво: первоначально все кажется предельно ясным, банальным — а на поверку выливается в неслабый такой компот.

— Нередко то, — с сомнением протянула Мария, но по выразительному лицу ясно было, что идея ее зацепила, — что кажется самоочевидным, имеет причины глубокие и такие серьезные, что…

— Нда-а-а…

И вновь после паузы Мария решила напомнить о себе:

— «Нд-а-а», и что? Что стрясется-то?

Муж отозвался, по-прежнему покладисто:

— Если будешь слушать, то стрясется. Что хочешь, то и будет. Или ничего, переживания, разочарования и гнев, или история о том, как банальщина показывает свои толстые замшелые корни, в виде мандрагор. Есть желание?

И, получив заверение, что время потрясающих историй таки настало, начал так:

— Так. При некоторых обстоятельствах звонит мне Сергей Зубков, участковый с поселка Мокша. Помнишь его?

— Как же, на редкость понятливый и милый мент-шофер, такой голубоглазый блондинчик, с щербинкой.

— Понятливый — потому что немедленно тебя узнал и выпросил автограф, а милый — потому что тотчас принялся мести перед тобой хвостом? — уточнил Гуров.

Она скорчила гримаску.

— Он самый, — подтвердил муж, улыбнувшись, — да, к тому времени он снова стал участковым. Уж куда делся предыдущий, мне неведомо, но рискну предположить, что послал все и вся к чертям и ушел в управдомы. Или в укротителя змей и крыс, что более возможно.