Книга Смертельный звонок [cборник], страница 35 – Николай Леонов, Алексей Макеев

…На самом деле тяга к упрощению присуща не только талантливым актрисам, и опытный сыщик Станислав был не прочь дежурно размечтаться.

— Ох, Лева, не скрою от тебя: я готов предположить, что это Романов по старой памяти приревновал свою разбитную, много повидавшую супругу…

— Тогда все замечательно сложилось бы.

— Талантливый химик, к тому же имевший опыт работы и с электроникой. Чего ему не смастерить взрывное устройство, замаскировать как следует, памятуя о слабости благоверной к элементам сладкой жизни…

— …настроить так, чтобы сработало от нажатия золотой кнопки, — в тон продолжил Гуров.

— Красиво же.

— Нет, мне-то лично импонируют твои построения, — утешил Лев Иванович, — но все портит то, что эксперты подтверждают: он погиб в эпицентре. То есть, во-первых, придется допустить, что умница Романов — круглый идиот, сам нажал кнопку-взрыватель, во-вторых, своей гибелью обогатил неверную жену на целую квартиру.

— Почти целую, — въедливо поправил Станислав, — ну вот просто не успел укрыться от взрыва.

И все-таки, как ни упрямился, признал:

— Но на кнопочку-то нажал.

— Нажал.

— Знал бы, что за телефон в руках, — вряд ли нажал бы. Что за самурайское самосожжение? Кому что докажешь у нас, в средней полосе, этими демонстрациями…

— Ничего.

— И квартира, это да. Ломает стройное повествование.

— А что говорит тебе сыщицкая интуиция? — поинтересовался Лев Иванович. — Не то ли, что молодая вдова страдает, не притворяется?

— Чего ж не страдать? — отозвался Станислав. — Как раз очень просто. Все-таки была красавица, а тут лицо разворотило, глаза нет — при таком антураже не надо быть актером, чтобы правдоподобно изобразить скорбь и сокрыть радость от получения наследства.

И все-таки снова Крячко был вынужден признать:

— Прав ты, Лева. К тому ж я забыл сообщить насчет Дениса: обыскали наши не только квартиру Романова, но и сарай на огородике, и на фабрике обшмонали шкафчик-локер со спецодеждой и прочим.

— Натурально, пусто.

— Абсолютно. Никаких следов. Я-то, грешным делом, думал: ведь уволили его с фабрики, обвинив в том, что несун — ан нет. Все как один, что руководство, что сослуживцы, с негодованием отметают: честнейший человек. Кристалл, а не душа. Его все любили, денег собрали на похороны и прочее, выписали матпомощь… матери.

— Итак, покойник чист и непорочен.

— К тому же мертв именно он…

— Да, это довод.

— Железный.

— Поэтому вернемся к Нине. Она-то жива, к тому ж порядочная прохиндейка, бывшая любовница загадочного Тротила, то есть чисто гипотетически, даже будучи неосведомленной в химии, могла, задумав жуткую расправу над неверным любимым…

— А вот тетки утверждают, что ничего не было, — встрял Крячко.

— Тетки — аргумент, но не железный, — заметил Гуров.

— Тоже мне, людовед! Да теток хлебом не корми, а вот подай для поднятия своей значимости соврать, что знают больше других. И если даже они ничего не говорят плохого ни о ней, ни о нем, — то и не было ничего.

Лев Иванович, избалованный общением с исключительно умными дамами, не ощущал уверенности оппонировать. В такого рода вопросах Станислав понимает больше.

— И все-таки представим, что Нина — из ревности или корысти — задумала расправу. Далее, задействовав старые связи, скажем, наработанные со времен общения с загадочным Лёлей Тротилом, смогла найти умельцев, соображающих во взрывчатке, или купила готовую. Нет, — оборвал Гуров сам, не дожидаясь вмешательства коллеги, — никуда не годится.