Книга Смертельный звонок [cборник], страница 53 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Вряд ли, — возразил Гуров, — Нина не училась в одном классе с Денисом, стало быть, и с Маркиной.

— Ну, раз так, не имеет смысла ноги бить и отвлекать занятого человека, — заметил Станислав, набирая номер, — пойдем по простому пути, воспользуемся звонком осведомленному информатору. Але, Аленушка? Как вы, живы-здоровы? Ага, спасибо, и вам. Вопрос возник: что нам с вами известно об Анастасии Маркиной?

Он включил громкую связь. Было слышно, что спортивная Елена Васильевна следовало куда-то в горку и хотя не отдувалась, но все-таки дышала не так легко.

— Настя Маркова? А что вас интересует? Она самый безобидный человек, тихая. Окончила школу и тотчас вышла замуж за Сашу Щербина, это ее одноклассник. Детей у них трое.

Возникла мысль, Гуров быстро написал на листке: «Отношения с Романовым?» Крячко, прочитав, кивнул.

— Елена Васильевна, скажите, а она входила в круг фанаток Романова?

Та немедленно ответила, чуть не со смешком:

— Что вы. Они с Сашей как подружились в детстве, так и вот.

«Безденежных?» — написал Лев Иванович.

— Так-с, отлично. Аленушка, а Елизавета Безденежных?

— Что Елизавета?

— Она как относилась к Денису?

Маленькая пауза, смешок.

— Никак, — наконец ответила Елена Васильевна, — она вообще не по той части.

— Ага, ну ладно, что бы это ни значило. Благодарю вас, вы нам очень помогли.

— Рада быть полезной, звоните.

Станислав дал отбой.

— Что, Лева?

— А что — «Лева»?

— Никак имеет место маньяк обыкновенный, среднерусский?

Гуров усмехнулся:

— Эта версия объясняет все. Легко предположить, что кто-то мстит Романову или, напротив, девушкам, которые его добивались.

— И все-таки это не образ действия маньяка, — заметил Станислав, — системы, повторов нет, события разноплановые. И ни тени попыток посягнуть на честь дам, ни ограбить. Ни даже крови особой не наблюдается.

Лев Иванович достал копию классного фото, на котором практически все девчоночьи мордашки были обведены красным маркером.

— Это верно. Однако поспорю: есть закономерность, Станислав, и от нее не стоит отмахиваться.

— Какая же?

— Такая, что пострадали практически все одноклассницы Дениса Романова, исключая двух особ, которые им не интересовались.

— Так и жена пострадала, которая с ним не училась, и неоднократно, — напомнил Крячко.

— Жена, полагаю, была увлечена им больше всех, так что нашу закономерность не ломает.

— В целом логично. Но есть вопрос более насущный: что с Зубковым думаешь делать?

— А что с ним делать? — Гуров глянул на календарь. — Максимально возможный срок не истек, пусть посидит, подумает о своем поведении.

— Я это к тому, — снова начал коллега, максимально деликатно, — что без оснований сколько он уже просидел…

— Почему ж без оснований? Сам признал, что совершил преступление, — хладнокровно отозвался Лев Иванович, — и положа руку на сердце наговорил он как минимум на чистенькую триста шестую, ложные показания, а то и триста шестнадцатую.

— А прокурора ты… уведомлял?

Лев Иванович хотел было ответить, как коллега того заслуживал, но все-таки сдержался.

— Отвечу вопросом на вопрос: ты главу Рокотова видел?

— Это к чему?

— К тому, что выборы на носу. К тому же о чем ты сам говорил.

— Я?!

— Старость подкралась незаметно, ослабела память, — поддразнил Лев Иванович, — ты же сам размечтался относительно замечательного замеса и оборотня в погонах. Нет?