Книга Смертельный звонок [cборник], страница 72 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— И с его женой?

Как ни пытался сдержаться Алеша, но уши начали наливаться жаркой кровью: Нинка была одна из тех, кого он считал достойной себя, но, когда однажды упал к ее ногам, был безжалостно обсмеян.

— Да-да, — точно угадав его мысли, кивнул сыскарь, — именно. Именно вы, руководствуясь личной неприязнью к семейству Романовых, устроили взрыв в их квартире. Бесчеловечно, общественно опасным способом, смекаете, к чему я?

Молчание.

— Показать, что осталось от убитого тобой человека? Для наглядности.

Рука синеглазого скользнула во внутренний карман пиджака, Алеша неотрывно, как зачарованный, следил за ней, и аж губы тряслись, как до боли в печенках охота была глянуть на ЭТО. Интернет-то весь подчистили, на всех стоящих форумах патологоанатомов его давно забанили, мультики-комиксы такого эффекта не давали… а уж так хотелось, так хотелось…

Остатки здравого смысла все-таки взяли верх. И Алеша произнес самым простым голосом:

— Это все доказать надо.

— Не надо, все уж доказано, — легко заверил синеглазый и руку от кармана отвел. Алеша подавил вздох, — у вас немалый опыт устраивания такого рода фейерверков. Лёля, мы давно уже наблюдаем за вашей карьерой, осведомлены о ваших нездоровых наклонностях и держим вас на контроле.

— Я нездоров, — выдавил Алеша, — позовите адвоката.

Вопреки ожиданиям синеглазый не стал возражать. Встал, подошел к двери, кликнул кому-то: «Адвоката нам, пожалуйста!» — и вернулся. Присев на край столешницы, навис, некоторое время рассматривал Алешу, точно чудо чудное.

— Странно, — наконец произнес он самым чистосердечным тоном, — неужели вы ничего не понимаете, Алеша? Ответьте мне, что больше: пять или все-таки двадцать?

— Двадцать, — подумав, осторожно сказал он.

— Во-о-от, отлично. Я буду с вами откровенен: вам светит или пять, или двадцать. Выбор за вами.

— И снова не понимаю…

— Рад разъяснить. — Синеглазый сделал то, что не суждено было осуществить Алеше, а именно: ногу за ногу заложил и сцепил на коленке пальцы. Оскорбительная поза для того, кто сам хотел того же, да не сложилось.

— Итак, в результате оперативной разработки выявлен факт реализации взрывчатого вещества, формула которого с точностью девяносто девять и девять десятых процента совпадает с составом той, которая была использована для теракта в квартире Романовых.

— Там самогонный аппарат взорвался, — прошелестел Алеша.

— Перестаньте, глупо, — искренне попросил синеглазый, — это версия для идиотиков… простите, избирателей. Мы с вами прекрасно понимаем, что так сработать может лишь наша с вами взрывчатка.

— Это не я.

С сочувствием, даже голову склонив, тот одобрил:

— Неплохая выбрана линия поведения, если бы речь шла о чем-то менее серьезном, то сработало бы. Удобно же, только и талдычь: я — не я, требую адвоката. Повторяй мантру и жди, пока у следака нервы сдадут. Только ведь, дорогой мой человек, когда в деле появляется взрывчатка, то это вот не работает. Итак, вернемся к нашему вопросу.

— Какому?

— Такому, что или мы ждем адвоката и готовимся присесть минимум на двадцать лет — не исключено, что и пожизненно. Или же рассказываем все сейчас без адвоката — и получаем шанс сократить этот срок до пяти лет. Сразу сейчас. А то и получится, с учетом нашего с вами диагноза, добиться всего-навсего принудительного лечения. Вы же не желали наступления общественно опасных последствий?