Книга Смертельный звонок [cборник], страница 89 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Да вот. — Жена протянула ему планшет.

Лента новостей Подмосковья лаконично сообщала о том, что на выборах глав городских округов граждане единогласно прокатили с голосами господина Рокотова по причине полной утраты доверия и неисполнения наказов.

— Ротация власти — важная компонента демократии, — напомнил Гуров, сохраняя невозмутимое выражение (хотя и кривя губы).

— Ну и, конечно, кому-то пришлось пострадать за то, что мост через шлюз прикрыли, да, Левушка? — подхватила она. — Вы же подгадили, по глазам вижу.

— И в мыслях не было.

— Хорошо, сделаю вид, что поверила, — пообещала Мария, — ну а теперь, если не возражаешь…

Пиликнул сигнал мессенджера, она глянула в экран и со значительным видом подняла палец, требуя тишины, хотя зачем-то при этом вставила наушники. Заслушивание пришедшего звукового послания заняло в общей сложности менее минуты, но за это время на Мариином выразительном лице каруселила такая гамма разнообразных чувств и эмоций, что Гуров не на шутку… не испугался, разумеется, но заинтересовался. И, наученный годами брака, поспешил сделать вид, что что-то забыл в другой комнате.

Если есть что сообщить, оно само сообщится.

Так и вышло.

Когда он, на всякий случай выждав подольше, вернулся в столовую, Мария уже успокоилась, лишь едва заметно раздувались тонкие, изящно вырезанные ноздри.

— Твой сюжет, господин полковник, никуда не годится. Тот самый считает, что он оглупляет, отупляет, очерняет и совершенно неправдоподобен. Попробуй-ка что попроще, про маньяка с разбитым сердцем, например, или про училку-убийцу. Но попозже, сейчас мне крайне нужно успокоиться. — И, подумав, твердо завершила: — Иначе культура лишится последнего столпа, а ты — супруги. Лет на двадцать.

На планерке обычно голос генерала Орлова, начальника оперативно-розыскного отдела Управления МВД города Москвы, звучал монотонно. Хотя его подчиненный, Лев Гуров, опер по особо важным делам, даже спустя столько лет всегда слушал начальника и доклады коллег с живым интересом. Хотя, казалось бы, зачем, ведь столько лет ходит в операх, несмотря на звание подполковника и блестящий послужной список раскрытых дел. Что нового он может услышать среди длинных перечислений: по убийству такого-то провели выездные мероприятия, по серии такой-то версию отрабатываем с таксистами… и так по кругу: убийства, похищения, мошенничества, тяжкие телесные. Гуров до сих пор, даже через десятки лет службы в убойном отделе тяжких преступлений, испытывал удивление перед темной стороной человеческой природы, и все же не психологические тонкости приманивали интерес опытного опера, а само преступление. Ему нравилось складывать воедино детали — место, орудие, мотив, жертва, улики, словно кусочки головоломки, пока вдруг преступление не представало перед ним яркой, выпуклой картинкой.

Но сегодняшнее утро было особенным, голос генерала Орлова отливал металлом и глухим раздражением. И немудрено, через два часа Петру Николаевичу докладывать министру о результатах, которых нет. Конечно, они есть, его подчиненные, опытные и не очень, не сидят на месте: работают без выходных, отрабатывают одну версию за другой — опрашивают, ищут свидетелей, без конца таскают в отдел своих информаторов в криминальной среде, проводят рейды в местах сбора уголовных элементов. Работы было так много, что вот уже вторую неделю Петру Николаевичу Орлову иногда казалось — время вдруг повернулось вспять, и он со своим отделом снова бьется с волной бандитских разборок, как в лихие девяностые. Но результата, того, который нужен министру, нужен родственникам жертв — пойманного преступника, — не было.