Книга Усадьба заложников, страница 58 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Хорошо, я все сделаю, как вы сказали, – отвечал Бескровный.

Завершив разговор с капитаном, Гуров вернулся на третий этаж. Здесь шло оживленное обсуждение: обсуждался вопрос, где хранить отобранные картины до завтрашнего утра. Вершинин беспокоился за их сохранность и предлагал унести все в его кабинет на втором этаже. Никитин возражал, указывая, что в кабинете мало места и вообще для картин не очень хорошо, если их будут таскать с места на место. Гуров послушал этот спор, а потом присоединился к нему.

– Знаете, Петр Никитич, мне кажется, что Олег Андреевич прав, – сказал он. – Пусть картины остаются здесь. Что с ними здесь может случиться? Правда, здесь, на третьем этаже, нет камер наблюдения, но в этом нет ничего страшного. Ведь на втором этаже камеры есть, на них все видно. Я уверен, что на картины никто не покусится.

– Да, но сегодня ночью должен дежурить Костя, а он человек не очень надежный… – заметил Вершинин.

– Ну, это мне кажется, что не очень надежный, – отвечал Гуров. – Но я могу и ошибаться.

Его мнение оказалось решающим, и картины было решено оставить там, где они находились. Все спустились вниз и отправились по своим делам. Гуров заглянул в дежурку, убедился, что место за пультом снова занял Костя Потапов, а затем, не сказав тому ни слова, вышел и отправился разыскивать Марата Ордынцева.

Марата он нашел на спортивной площадке – тот отжимался, делал растяжку и вообще улучшал свою спортивную подготовку.

– Я думал, ты после смены сначала в столовую пойдешь, – заметил Гуров. – А потом на боковую, спать. А ты вот штангу ворочаешь.

– Самый большой дефицит после дежурства – это дефицит движений, – ответил на это охранник. – Мускулы размять обязательно надо. Вот разомну и уже тогда пойду в столовую и спать.

– Полностью одобряю такую программу, – сказал сыщик. – Но я тебя по другой причине разыскивал. Мне сегодня ночью потребуется твоя помощь.

– Что ж, я готов помочь, – откликнулся Ордынцев. – А что нужно делать?

– У меня возникло предчувствие, что наш противник попробует сегодня ночью испортить картины, отобранные для выставки, – объяснил Гуров. – И я сегодня, кажется, догадался, кто этот наш противник. Он себя выдал, когда все осматривали выставленные работы. Так что я мог бы назвать его имя, но сейчас не хочу этого делать. В общем, тебе надо будет засесть на третьем этаже и ждать злоумышленника. А я встречу нового охранника, которого должен привезти капитан Бескровный, и его самого, и вместе с ними выдвинемся в гостиную. Если мое предположение было правильным, «наш хитрец» ночью попробует повторить трюк с закрытием камеры наблюдения. А закрыв камеру, он проникнет на третий этаж. Скорее всего, он будет действовать обычным ножом. Я заранее подменю пару картин Никитина чистыми холстами – поставлю их обратной стороной. Как только он возьмется за эти холсты, ты его возьмешь. А если он вдруг вывернется и побежит вниз – там его будем ждать мы. Вот такой план. Ты готов его выполнить?

– Хороший план, – отвечал Ордынцев. – Думаю, я смогу все сделать. Но почему вы не хотите назвать человека, которого мне нужно будет схватить?

– Потому что я не до конца уверен в своих выводах, – отвечал Гуров. – И вообще могу ошибаться, а «хитрец» не появлялся на третьем этаже, а занимался сегодня другими делами. Вот мы сегодня ночью и проверим, прав я или неправ.