Онлайн книга «Самое бессмысленное убийство»
|
– Нет. В любое время. Понимаете, мы стараемся, чтобы они чувствовали себя не как постояльцы казенного заведения, а как у себя дома. Разве вы у себя дома гуляете по расписанию? Вот и они тоже… Пускай себе гуляют, когда им вздумается. – Даже по ночам? – прищурился Гуров. – Ну, здесь дело такое… – развела руками Галина Никитична. – Вообще-то ночью полагается спать. Так сказать, по медицинским показателям. Но… Они старики, у многих из них бессонница. Так что же, всю ночь напролет им ворочаться в постели без права выйти и посмотреть на звезды? И кроме того, здесь есть еще один милый момент… – она улыбнулась. – Понимаете, многие из них влюблены… – Что? – не поверил своим ушам Гуров, а Федор Ильич от удивления фыркнул. – Влюблены, – повторила заведующая. – Бабушки – в дедушек, а дедушки – в бабушек. А где любовь, там и свидания. А свидания, как вы понимаете, дело ночное. Вы так удивленно на меня смотрите… Вы считаете, что старики не могут любить? Уверяю вас, что могут. Еще как! С объяснениями, выяснением отношений, сценами ревности, чтением друг другу стихов… – Но… – Без всяких «но». А просто – старики могут любить. Более того, им надо любить. Они нуждаются в любви. Так же, как и мы с вами. – Да, конечно, – смущенно проговорил Гуров. – Просто я никогда об этом не думал. Не приходилось, знаете ли. – Ну, так на досуге подумайте, – посоветовала Галина Никитична. – И тогда вы много чего поймете. – Я подумаю, – очень серьезно пообещал Гуров. Какое-то время он молчал. В нем боролись философ и сыщик. Философ размышлял на тему о стариковской любви, а сыщик – на тему убийства одной из старушек. В итоге сыщик взял верх над философом, и Гуров спросил: – Скажите, а накануне той ночи, когда убили Елизавету Петровну, вы ее видели? Или, может, общались с ней? – К сожалению, не видела и не общалась, – ответила заведующая. – Понятно. А, предположим, за два или за три дня до этого случая? – Думаю, что видела, – сказала женщина. – А может, и нет. Поймите, их много, а у меня дела и помимо общения с ними. – А другие ваши сотрудники? – А что – другие? Вряд ли они вам скажут что-нибудь интересное. – Это почему же? – Потому что если бы было что-нибудь необычное, то прежде они сказали бы об этом мне. – И все-таки я не пойму, – вмешался в разговор Федор Ильич. – Восьмидесятилетняя старуха, ваша подопечная, уходит куда-то в дождливую ночь, всю ночь напролет отсутствует, утром ее тоже нет, а никто из вас даже не подумал ее искать! Как же так? Хотя бы ее комнату проверили, что ли. Хотя бы окликнули, здесь ли старушка, жива ли… – Да, конечно, – печально проговорила Галина Никитична. – Вы правы. Конечно же, мы виноваты. Но… Кто же мог подумать, что такое случится? Ведь до этой поры – ничего подобного… ничего похожего. Тишина и спокойствие, если не считать стариковских пьянок. И вот нате вам – убийство. – Не казните себя, – сказал Гуров. – Всякое бывает. Убийство всегда неожиданность. Так что… А скажите, что по этому поводу говорит народ? Может, есть какие-то предположения, догадки, версии, за что убили пожилую женщину… – Да что они могут сказать? – ответила заведующая. – Старики народ скрытный. Все эмоции держат в себе. Такова стариковская психология. Знаете, ведь они даже не плачут, когда кто-нибудь из них умирает. |