Онлайн книга «Мастер жестокости»
|
– Упаси боже от таких пап, – пробормотал Крячко. – Да уж, номер, – протянул Лев Иванович. – Понимаю тебя. Я смотрю, у пана Ректора и своя собственная мораль, и даже свой собственный Уголовный кодекс… – Лев Иванович, так он и действующий УК-то сам писал, – напомнил Даниил, подкидывая поленце в печь. – В любом случае, мариноваться в состоянии овоща, ожидая, пока папа смилостивится и даст особое распоряжение, мне было неохота. Ну и когда выяснилось, что из лечебницы меня точно отпускать не собираются, пришлось организовать побег общественно опасным способом. – А вот были бы жертвы? – Честно признать, я тогда ни о чем подобном не думал, – сказал Счастливый, сокрушенно качая головой. – Я пребывал в полном амоке. Только и делал, что бегал по потолкам, только и думал о том, как бы свалить. Но, между прочим, соседа-то я растолкал… да и потом, если честно признаться, я был уверен, что и меня собираются грохнуть. В списках-то пациентов меня не было, так что все просто: укольчик и торфом прикопать. А уж как тут умеют подчищать да подмазывать – вы и сами уже видели. – Да уж, пришлось. – Добрался до этого дачного мегаполиса, нашел знакомых, которым в свое время помог кое-чем, – участковый, сами понимаете, – вот и пристроился присматривать за дачей на зимний период, заодно и сторожем. До того с воспалением легких провалялся, ибо продрог, как собака, пока лесами на шоссе выбирался, потом до дач топал. Ну а с Даней-то мы связь поддерживали. – И как же тебе удалось втереться к ней в доверие? – с интересом спросил Гуров. Сам он не особо представлял, как это делается, интересовался на всякий случай, для общего развития. – А мы же с ней и раньше встречались, – с нежностью ответил Даниил. – Но тогда дело гораздо хуже обстояло. Как вам сказать. Эстет я, вот и опозорился – глаза не те, нос не тот. Хотя, конечно, если бы вы ее видели… – Да видели уж, – пробурчал Гуров. – Где? – удивился Счастливый. – Твой папа нам твои письма отдал, – не подумав, ответил Крячко и запнулся. Даниил, впрочем, проглотил и это. – Да, это мой папа… ну что ж, наверное, тогда так надо было поступить, – философски заметил он. – В общем, лишь постепенно до меня дошло, что смотреть-то в душу Дане надо. А она очень добрая, открытая, доверчивая девочка. Ну и пара конфет не помешала. – Конфеты? – переспросил Гуров. – Ну да, батончики. Уж очень она батончики любит. Понимаете, когда у мамы диабет, сладостей в доме не держат. В магазин лишний раз не пойдешь, чтобы не светиться, да и далеко от их как бы элитного поселка. В общем, подманил ребенка конфеткой, ну а потом как-то сдружились. Зойка не знала ничего. – Смелый ты человек, – пробормотал Станислав, вспоминая экскурсию по особняку Вестерман. – А вы ей тоже очень понравились, Станислав Васильевич, – улыбнулся Даниил, – я вижу. И, вообще, на самом деле она совершенно безобидное существо. Физически, как и многие детки с лишней хромосомой, она очень хорошо развита, а по уровню интеллектуального развития ей лет семь. Наивная. Ну вот мама ее и убедила, что за все в жизни надо платить, что надо быть красивой, как мама, – мама ведь тоже была уродиной, как и она… – Такое говорить ребенку. Во сволочь, – пробормотал Станислав. – В общем, убедила в том, что все это надо для того, чтобы сделать Даню обычной девочкой, чтобы у нее были друзья, – пропустив мимо ушей замечание Крячко, продолжил Счастливый. – Она очень привязана к людям, и умница, но кто смотрит на ум, если страшная? А тут синдром Дауна, простите, налицо, и вроде бы при родах накладывали щипцы, что ли… Пластика стоит дорого, не везде берутся делать малолетке. Ну а как подрихтовали все, что можно было, она уже не хотела заниматься этим делом. Она все грозилась сбежать ко мне, да я не разрешал: как тут прятаться-то вдвоем. А тут Мария с заказом… |